отпустил подчиненных, оставив только заместителя и подполковника Санеева, 
начальника седьмого подразделения, ответственного за соблюдение секретности 
расследований.
Минут пять они курили, пили чай, пока не явился Громов, который принес с собой 
не папку с документами и не видеокассету, а компакт-диск. Никушин вставил диск 
в приемный блок компьютера, и с полчаса контрразведчики изучали материал, 
представленный главным экспертом.
Речь шла об утечке новейших образцов оружия, разрабатываемых в военных 
лабораториях: гипноиндуктора многоцелевого переносного «Удав», именуемого 
самими разработчиками «глушаком», генератора боли, известного под названием 
«болевик», а также цифровых шифраторов, защищающих телефоны от прослушивания, 
микротелекамер в шурупах и шляпках гвоздей, замков, открываемых с помощью 
лазерного считывания рисунка сетчатки глаза или запахового индикатора, и прочей 
спецаппаратуры. Но главным, несомненно, были суггестор «Удав» и генератор 
нервных наводок. Это было уже второе поколение подобного рода оружия, не 
имеющего аналогов в мире. Первые действующие образцы «глушаков» и «болевиков» 
были испытаны в ФСК еще при генерале Ельшине.
– Вряд ли мы получим доступ к этим делам, – с сомнением сказал Холин. – Если 
сам министр не заинтересован в расследовании, никто не даст нам хода в святая 
святых.
– Министр подпишет разрешение… в самое ближайшее время, – сказал Громов 
хрипловатым баритоном. – У него на хвосте висит «Чистилище», а эта организация 
работает не хуже старого «Стопкрима».
– Откуда вы знаете? – Холин задал вопрос вопреки желанию. Ответа он не дождался 
и продолжил с изрядной долей скептицизма:
– Но даже если это правда, руки у трех «К», по-моему, слишком коротки для таких 
масштабов.
Глаза главного военного эксперта зло сверкнули.
– Увидим. И все же недопустимо, чтобы наши технологии распродавались столь 
нагло и открыто. Виновных необходимо не то что судить, а публично казнить! 
Чтобы другим неповадно было. Но боюсь, все будет спущено на тормозах, если дело 
об утечке отдадут в Главную военную прокуратуру. Мне известно, что практически 
все военные верхи коррумпированны. Любое дело, которое кто бы то ни было 
начинает с самыми чистыми и честными намерениями, оборачивается при нашей 
бюрократии обманом, воровством и кровью. Военная контрразведка тоже не без 
греха… но, насколько мне известно, вы, господин генерал, не успели запятнать 
себя за те полгода, что сидите в этом кресле.
– Спасибо за оценку, – криво усмехнулся Никушин.
– Надеюсь, вы и дальше не уроните честь мундира. Мне, например, появление в 
вашей конторе грозит многими бедами, однако я пришел. Итак, ваше мнение?
– Мы начнем расследование, – сказал Никушин после длительного раздумья, 
прослыть нерешительным он не боялся. – По степени «четыре нуля». В конце концов,
 министр не имеет права говорить: «Государство – это я!» А я лично работаю не 
на него, а на закон.
Громов кивнул, встал.
– Оставьте материалы себе. Если понадобится, я свяжусь с вами, не надо искать 
меня ни по каким каналам. И по делу я могу проходить лишь как свидетель, да и 
то на завершающей стадии.
– Само собой разумеется.
Главный эксперт ушел – по-спортивному подтянутый, деловитый, знающий себе цену. 
В кабинете некоторое время стояла тишина. Нарушил молчание секретчик:
– Не провокация ли это?
Никушин покачал головой.
– Нет, все правда. У меня есть кое-какие данные по утечке, все совпадает. Но он,
 конечно, знает больше. И в связи с этим возникает одна проблема, для ведения 
следствия нужны профессионалы высочайшего класса, охотники, перехватчики. Есть 
у нас такие?
Холин покосился на Санеева.
– Охотники найдутся, а ганфайтеров нет. Был один волкодав, ушел по состоянию 
здоровья, подстрелили его. А молодежь из роты захвата пока не дотягивает до 
супервысоких кондиций. Вы же знаете, на подготовку одного профессионала 
требуется лет пять-семь, не меньше.
– Слышал я об одном ганфайтере, – вмешался в разговор Санеев. – Класса «супер» 
или даже «абсолют»… Он работал на бывших начальников «Смерша» Ивакина и Дикого. 
Но год назад он исчез.
– Откуда такие сведения?
– Секретчик я или нет? В компьютере раскопал… случайно. Но, судя по регалиям, 
профессионал он великий. Надо его найти.
– Найти надо, – согласился Никушин.
– Попытайтесь оба по своим каналам. Я тоже кое-что слышал о нем. Таких спецов 
наберется всего полсотни на всю планету, так что овчинка стоит выделки. Если 
удастся его найти и уговорить вернуться…
Никушин не знал, что он уже третий, кто говорит эти слова.
МЫ ЖИВЫ!
Падение было недолгим: он пробил потолок пещеры, внутри похожей на храм 
необычных пропорций, и упал рядом с возвышением, на котором лежала исполинских 
размеров книга в кожаном переплете с бронзовыми уголками. На ее обложке можно 
было играть в теннис, а толщина книги достигала не менее двух метров.
Матвей встал, обошел ее кругом, прикидывая вес верхней крышки, и не особенно 
удивился, когда с тихим стуком книга раскрылась, выпустив светящееся облако