полуулыбке, взял фонарь.
– Существует поговорка: когда к власти приходят оптимисты, пессимисты начинают 
понимать, что их пессимизм имел все основания.
Подсвечивая под ноги, он со скрипом открыл железную дверь до конца и пролез в 
помещение, пол которого был усеян шлаком, битым кирпичом и заляпан пятнами 
смолы. В помещении находилась печь с выпуклой железной заслонкой, которая тоже 
была откинута. И лишь когда Ельшин, не говоря ни слова, полез в полуметровое 
отверстие печи, Лобанов понял, что «печь» – замаскированный вентиляционный или 
пожарный люк.
Один за другим по железной лестнице они спустились в бетонный колодец со 
скобами и продолжили путь вниз. Преодолев метров двадцать – по расчету Лобанова,
 – отдохнули в трехметровом бункере с вентилятором, откинутым на петлях к стене.
 Затем продолжили спуск, пока не достигли дна; случилось это примерно на 
пятидесятом метре от поверхности.
Выпуклый, с кремальерами запора, люк и здесь был открыт.
Видимо, тот, кто пользовался лазом последний раз, не собирался возвращаться той 
же дорогой.
По-прежнему не обращая внимания на переживания тех, кто следовал за ним, бывший 
босс Купола посветил в горловину люка и первым прополз в него. За ним с большим 
трудом протиснулся телохранитель со снаряжением и лишь потом Лобанов.
Они оказались в нише, отгороженной решеткой от туннеля спецметро с двумя 
нитками рельсов и пучком кабелей на стене. В нише стояла маленькая мотодрезина, 
имеющая и ручной привод. Ельшин кивнул на дрезину:
– Выкатывайте, путь неблизкий, поедем на ней. – Потом пробурчал себе под нос:
– Странно…
Лобанов понял его.
– Если кто-то здесь уже побывал, то почему не воспользовался дрезиной?
– Тут может быть два варианта: подземный туннель открыли мальчишки и, не найдя 
ничего интересного, решили экспедицию не продолжать.
– А второй?
Лицо Ельшина напряглось.
– Кто-то шел не туда, а… оттуда.
Лобанов хотел подвергнуть данное предположение критике, но передумал.
– Дойдем до места, разберемся.
Решетка была на замке, который легко открылся гвоздем. Дрезину выкатили из ниши,
 установили на рельсы, кое-как уместились на крохотной площадке, и 
телохранители маршала «СС» взялись за рычаги. И собранные не из кубиков, а из 
огромных швеллеров стены туннеля побежали мимо…
Сначала было решили двигаться без света, надев инфраоптические шлемы-очки, но 
при отсутствии тепловых источников видимость в туннеле была настолько слабой, 
что Ельшин, чтобы освещать путь, включил фонарь. Маюмура и гигант телохранитель 
работали не хуже мотора, и двенадцать километров до развилки отмахали всего за 
какие-нибудь четверть часа. По сигналу Генриха Герхардовича остановились. 
Ельшин слез, перевел стрелки, и дрезина свернула налево в полукруглый туннель 
меньшего диаметра, стены которого были сложены из специальных изогнутых 
швеллерных секций. Ехали недолго, преодолев метров двести пятьдесят, и 
остановились перед развороченными взрывом массивными воротами. По всему было 
видно, что стреляли с той стороны, изнутри видимого сквозь пролом подземного 
зала.
– ГП-ЗО, – определил телохранитель, оглядев вывернутые стальные листы. – Плюс 
«дыня-2».
Он имел в виду, что стреляли противотанковой гранатой из подствольного 
сорокамиллиметрового гранатомета. Ельшин прошипел что-то неразборчивое сквозь 
зубы, осклабился в ответ на взгляд Лобанова.
– Все-таки шли отсюда… сверху… но почему «федепасы» не выставили здесь пост?
– Значит, выходили не «федепасы».
Ельшин снова растянул рот в какой-то странной улыбке и без колебаний нырнул в 
пролом. Прислушиваясь к тишине, принюхиваясь к запахам пороховой гари, сырого 
бетона и ржавого железа, держа наготове оружие, остальные последовали за ним в 
подземный «гараж» генерала, где ждал его торпедовидный электровагон.
Пока телохранители рыскали вокруг, осматривая помещение, Лобанов обошел 
«торпеду», потом приблизился к Ельшину, который молча рассматривал еще одну 
дыру в стене, проделанную с помощью того же гранатомета.
– А ты мне ничего об этом схроне не рассказывал, – сказал Олег Каренович с 
оттенком укоризны.
– Тебе он все равно не пригодился бы, – глухо огрызнулся Генрих Герхардович. – 
Ничего не понимаю! Этой дырки, как и хода за ней, не должно было быть!
– Разве нам не туда?
– Нет. Пусть твои хлопцы проверят, что это за коридор, куда ведет, а мы пока 
поднимемся наверх. Все-таки в моем бункере побывали до меня, теперь я в этом 
уверен.
Ельшин поднялся на узкий карниз справа от электро-вагона и протиснулся в щель 
между приоткрытой полуметровой толщины металлической дверью и швеллером лутки. 
Посветил под ноги, разглядывая следы, четко отпечатавшиеся в пыли, и вцепился в 
скобы, образующие лестницу в бетонном колодце.
– Далеко лезть? – спросил Лобанов. Не получив ответа, со вздохом последовал за 
генералом. Маюмура, не проронивший за время экспедиции ни слова, молча поднялся 
за ним; второй телохранитель остался исследовать неизвестный Ельшину ход за 
разрушенной кирпично-шлаковой кладкой.
Вскоре они уже стояли посреди секретного бункера с компьютерным комплексом,