рористическое давление. Проводите запланированные акции и подумайте об их усилении.
– У меня осталось всего два биокопа.
– Активизируйте еще двух взамен ликвидированных. Кстати, не нравится мне деятельность нового инспектора по освоению. Вы его проверяли?
– Насколько смог. Напарник на Земле выяснил лишь соответствие его личности паспортным данным, все сходится. Может быть, стоит провести пси-зондаж?
– Понаблюдайте за ним, потом будет видно. Нельзя ли провести прямой зондаж Пинаева?
– Он профессионал, подобраться к нему практически невозможно. К тому же, мне кажется, он уже подключил к работе скрытую группу подстраховки и контроля связи.
– И все же подумайте над этим вариантом. Что известно о группе риска?
– Ничего, кроме факта присутствия второго спейсера «Печенег» в Сфере.
– Даю сутки на поиск информации. Не сможете добыть сведения, я найду другого работника.
– Думаете, это легко сделать? Едва ли вам удастся скоро купить еще одного землянина, мистер нечеловек. Для этого необходимо не только знание человеческой психологии, но и стечение обстоятельств, и просто везение.
– Удалось найти вас, удастся найти и других. Этот разговор – пустая трата времени. Я не угрожаю, я сообщаю свое отношение к делу. Цена сделки велика, и вы ее знаете. Конец.
– Отбой связи.
Савва Калашников
Сообщение о последних событиях в Сфере пришло в управление восьмого марта вечером.
Через полчаса Калашникова оторвали от стола у друзей и аварийно доставили в кабинет директора. Еще через сорок минут из кабинета Косачевского он отправился на метро в Сферу в сопровождении группы поддержки.
На Д-комплексе никто их не встретил: во-первых, потому что они никого не предупредили, а во-вторых, потому что здесь шел второй час ночи.
Калашников отослал группу в три человека в распоряжение Калчевой, которая должна была со своим отрядом спасателей быть или на Базе, или в глубинах Д-комплекса, а сам решил пройтись по дайсонианской станции, понюхать запах тайны.
Земным лифтом он опустился на десятый, бытовой горизонт, прошелся у дверей кают, обитатели которых спали без тревог и сомнений в правильности своих поступков. Светильники в коридоре были выключены, лишь в толще потолка изредка пробегали прожилки голубого света. Утопая по щиколотку в губчатой массе пола, Калашников повернулся спиной к «гостинице» и бесшумно углубился в недра гигантского сооружения. Он ни разу не был на станции, но хорошо знал ее особенности и опасные зоны, которые следовало обходить стороной.
«Вепрь» удачно выбросил его к сотому горизонту девятого сектора, ниже которого произошел недавний взрыв. Людей здесь уже не было. Убедившись в том, что сектор заблокирован, спасатели оставили у границ блокированного участка роботов-наблюдателей, сигнализирующих об изменении обстановки. Калашников наткнулся на одного такого робота, похожего на металлического богомола, и вздрогнул от раздавшегося голоса:
– Внимание! Находиться на аварийном горизонте запрещено. Настоятельно рекомендую вернуться в бытовой сектор.
– Хорошо, хорошо, – вполголоса пробормотал Калашников.
Заблокированная зона выглядела как обычный тупик коридора: гладкая серая стена под напряжением в шестьсот вольт. Пробиться сквозь такую стену можно было только с помощью излучателей.
Калашников нашел второй радиоактивный коридор, потом третий, но все они заканчивались тупиками. А в широком кольцевом коридоре с губчатым полом на него напал странный зверь, похожий одновременно на гигантскую крысу и на пятнистого волка или рысь.
Зверь неожиданно и бесшумно появился из бокового ответвления коридора, залитого черной вязкой темнотой, и от его броска Калашникова спасло только природное чувство опасности, не дремлющее ни днем, ни ночью, да возглас «Микки»: «Опасность!» Калашников отпрянул к стене, мгновенно выхватив из подмышечного захвата «универсал».
Зверь промахнулся буквально на сантиметр, громко щелкнув мощными верхними клыками, выдающимися, как у саблезубого тигра. В длину он достигал не менее трех метров, хвост тянулся еще метра на полтора, голова тоже была вытянутой, с длинной хищной пастью. Задние ноги работали как мощные рычаги, а передние лапы заканчивались растопыренными когтями длиной сантиметров по семь.
«Крысоволк» бесшумно приземлился на все четыре лапы, тут же гибко изогнулся и без остановки, попирая законы инерции, «перелился» в другой прыжок, но на мгновение раньше Калашников отпрыгнул назад, в одну из ниш с дверью – здесь их было много, – и выстрелил вдоль стены, автоматически выбрав разряд-факел.
Слепящий голубой рукав с шипением ушел в глубь коридора, опалив шерсть зверя, и тот длинным прыжком метнулся прочь, исчез в темном тупике, словно тень. Ни стука когтей, ни шороха, ни звука дыхания – тишина. Лишь запах остался, тяжелый смрадный запах зверя, запах хищника, не перебиваемый даже разлившимся после выстрела озоном.
Калашников подождал немного, потом внимательн