Он нашел это очень забавным. Он все еще смеялся, когда мы спускались по 
лестнице.
На дорожке, ведущей к гаражам, ждал автоматобус. Рядом с ним мелькали силуэты 
трех человек, которые, когда мы подошли, включили фонарики.
Гелхорн тихо проговорил:
— Я привел старика. Начинаем. Подгоните грузовик поближе к воротам.
Один из его парней влез в кабину и набрал на панели соответствующий приказ. Мы 
пошли по дорожке, а автоматобус послушно двинулся следом.
— Он не пройдет в гараж. Ворота малы. У нас здесь нет автоматобусов, только 
легковые машины.
— Ничего, — сказал Гелхорн, — можно поставить его на травке в сторонке, лишь бы 
не на виду.
Работа двигателей моих машин была слышна за десяток ярдов от гаража. Я думаю, 
они знали о присутствии чужаков, и когда Гелхорн и остальные оказались на свету,
 шум усилился. Каждый мотор рычал, и каждый издавал неровный звук, так что весь 
гараж вибрировал. Свет автоматически включился, когда мы вошли внутрь. Гелхорна 
не смутило то, что машины подняли шум, но три его спутника казались удивленными 
и испуганными. Они выглядели наемными головорезами — выражение настороженности 
и жестокости на их лицах ясно говорило о роде их деятельности. Я знал этот тип 
и не беспокоился, Один из них сказал:
— Черт побери, какую же прорву бензина они переводят.
— Мои машины всегда на ходу, — ответил я напряженно.
— Ну, сейчас это ни к чему. Выключи их, — сказал Гелхорн.
— Это не так просто, мистер Гелхорн, — ответил я.
— Начинай! — рявкнул Гелхорн.
Я стоял неподвижно. Его нажимной пистолет был направлен на меня.
— Я ведь говорил вам, мистер Гелхорн, что с моими машинами хорошо обращаются с 
момента их появления на ферме. Они привыкли к этому и не потерпят насилия.
— У тебя одна минута. Прочтешь свою лекцию как-нибудь в другой раз.
— Я пытаюсь вам объяснить кое-что. Я пытаюсь объяснить вам, что мои машины 
понимают мои слова, Позитронный мотор можно научить этому, если не жалеть 
времени и терпения. Мои машины научились. Салли поняла, что вы говорили два дня 
назад. Вы помните, она засмеялась, когда я спросил ее мнение. И она не забыла, 
что вы сделали ей, не забыли этого и седаны. Да и все остальные знают, как 
поступать с нарушителями границ частного владения.
— Послушай, ты, свихнувшийся старый дурак…
— Все, что от меня требуется, это сказать, — тут я повысил голос, — взять их!
Один из головорезов побледнел и завопил, но крик утонул в лавине звуков, когда 
все автомобили ответили на мои слова, разом включив клаксоны. Они продолжали 
сигналить, и эхо в четырех стенах гаража производило невероятный металлический 
грохот. Две машины неторопливо двинулись вперед, еще две машины последовали за 
ними, да и остальные зашевелились в своих отсеках.
Головорезы, вытаращив глаза, попятились.
Я закричал:
— Отойти от стен!
Очевидно, это они сообразили и сами. В безумной спешке они кинулись к воротам. 
Оказавшись на свободе, один из парней обернулся и поднял нажимной пистолет. 
Игла прочертила тонкую голубую линию в направлении первого автомобиля. Это 
оказался Джузеппе. На его капоте появилась длинная царапина, ветровое стекло 
треснуло, но не выпало.
Чужаки разбежались от ворот, а за ними в ночь выплывали попарно машины, бросая 
им вызов гудками.
Я держал Гелхорна за локоть, хотя и без этого он едва ли был способен двинуться 
с места. Его губы тряслись.
Я сказал:
— Вот почему мне не нужна электрифицированная ограда или охранники. Моя 
собственность сама себя охраняет.
Глаза Гелхорна зачарованно следили за тем, как пара за парой автомобили 
проносились мимо. Он прохрипел:
— Это убийцы…
— Не говорите глупостей. Они не убьют ваших сообщников.
— Это убийцы!
— Вашим парням будет преподан урок. Мои машины специально тренированы в погоне 
по пересеченной местности — как раз для такого случая. Я думаю, что участь 
злоумышленников хуже, чем простая быстрая смерть, За вами никогда не гонялся 
автомобиль?
Гелхорн не ответил.
Я продолжал:
— Они как тени будут следовать за вашими людьми, гоняясь за ними, отрезая им 
путь, слепя их фарами, кидаясь на них с визгом тормозов и рычанием моторов. Они 
будут продолжать погоню до тех пор, пока жертва не рухнет в изнеможении, ожидая,
 что колеса перемелят ее кости. Но машины не сделают этого. В последний момент 
они остановятся. Но держу пари, никто из парней здесь больше не появится, — ни 
за какие деньги, сколько бы вы — или десять таких, как вы, — им ни предлагали. 
Слушайте!
Я сжал его локоть. Он напрягся.
— Слышите, как хлопают дверцы? — Звук доносился издалека, но ошибиться было 
невозможно. Я сказал:
— Они смеются. Они развлекаются.
Лицо Гелхорна перекосилось от гнева. Он поднял руку, в которой все еще держал