живых после атомного взрыва.
Какую-то секунду Деви Ен думал, что дикарь снова взбесится. Однако тот лишь 
произнес сдавленным голосом:
— Вы хотите сказать, что делаете их покорными вам, вроде этих? — Он снова 
указал на маувов.
— Нет, нет. С этими другое дело. Мы просто хотим, чтобы уцелевшие после войны 
не стремились к захватам и жили в мире и согласии под нашим руководством. Без 
нас они сами себя уничтожали и снова дошли бы до самоуничтожения.
— А что это дает вам?
Деви Ен в сомнении посмотрел на дикаря. Неужели ему надо объяснять, в чем 
состоит главное наслаждение в жизни? Он спросил:
— А разве вам неприятно оказывать другим помощь?
— Бросьте. Не об этом речь. Какую выгоду из этой помощи извлекаете вы?
— Ну, понятно, Харрия получает определенную контрибуцию.
— Ха-ха!
— Разве получить плату за спасение целого биологического рода не справедливо? — 
запротестовал Деви Ен. — Кроме того, мы должны покрывать издержки. Контрибуция 
невелика и соответствует природным условиям каждого данного мира. С одной 
планеты, к примеру, мы ежегодно получаем запас леса, с другой — марганцевые 
руды. Мир этих маувов беден природными ресурсами, и они сами предложили нам 
поставлять определенное число своих жителей для услуг — они очень сильны 
физически даже для крупных приматов. Мы безболезненно вводим им определенные 
антицеребральные препараты, чтобы…
— Чтобы сделать из них кретинов!
Деви Ен догадался, что значит это слово, и сказал с негодованием:
— Ничего подобного. Просто для того, чтобы они не тяготились своей ролью слуг и 
не скучали по дому. Мы хотим, чтобы они были счастливы, — ведь они разумные 
существа.
— А как бы вы поступили с Землей, если бы произошла война?
— У нас было пятнадцать лет, чтобы решить это. Ваш мир богат железом, и у вас 
хорошо развита технология производства стали. Я думаю, вы платили бы свою 
контрибуцию сталью. — Он вздохнул. — Но в данном случае, мне кажется, 
контрибуция не покроет издержек. Мы пересидели здесь по крайней мере десять 
лишних лет.
— И сколько народов вы облагаете таким налогом? — спросил примат.
— Не знаю точно, но наверняка не меньше тысячи.
— Значит, вы — маленькие повелители Галактики, да? Тысячи миров доводят себя до 
гибели, чтобы способствовать вашему благоденствию. Но вас можно назвать и 
иначе…
Дикарь пронзительно закричал:
— Вы — стервятники!
— Стервятники? — переспросил Деви Ен, стараясь соотнести это слово с чем-нибудь 
знакомым.
— Пожиратели падали. Птицы, живущие в пустыне, которые ждут, пока какая-нибудь 
несчастная тварь не погибнет от жажды, а потом опускаются и пожирают ее.
От нарисованной картины Деви Ену чуть не стало худо, к горлу подступила тошнота.

— Нет, нет, мы помогаем всему живому, — едва слышно прошептал он.
— Вы, как стервятники, ждете, пока разразится война. Если хотите помочь — 
предотвратите войну. Не спасайте горсточку выживших. Спасите всех.
Хвост у Деви Ена задергался от внезапного волнения.
— А как предотвратить войну? Вы можете сказать мне это?
(Что такое предотвращение войны, как не противоположность развязыванию войны? 
Чтобы узнать одно, необходимо понять другое.)
Но дикарь медлил. Наконец неуверенно сказал:
— Высадитесь на планету. Объясните положение вещей.
Деви Ен почувствовал острое разочарование. Из этого много не извлечешь. К тому 
же…
— Приземлиться среди вас? — воскликнул он. — Об этом не может быть и речи.
При мысли о том, что он вдруг очутится среди миллионов неприрученных крупных 
приматов, по телу его пробежала дрожь.
Возможно, отвращение так ясно отразилось на физиономии Деви Ена, что, несмотря 
на разделявший их биологический барьер, дикарь понял это. Он попытался кинуться 
на харрианина, но был буквально пойман в воздухе одним из маувов, которому 
стоило лишь чуть-чуть напрячь мускулы, чтобы сделать дикаря недвижимым. Однако 
он успел крикнуть:
— Так сидите и ждите! Стервятник! Стервятник!
Прошло немало дней, прежде чем Деви Ен смог заставить себя вновь повидать 
дикаря.
Он чуть было не забыл проявить должную почтительность по отношению к Главному 
инспектору, когда тот потребовал дополнительных данных, необходимых для полного 
анализа психики диких крупных приматов.
— Я не сомневаюсь, — осмелился сказать Деви Ен, — что материала для ответа на 
наш вопрос более чем достаточно.
Нос Главного инспектора задергался; он задумчиво облизал его розовым языком.
— Для приблизительного ответа, возможно, да, но я не могу полагаться на такой 
ответ. Мы имеем дело с очень своеобразным видом крупных приматов. Это мы знаем. 
И не можем позволить себе ошибаться… Ясно одно: мы случайно напали на дикаря с 
высоким уровнем умственного развития. Если… если только это не норма для данной 
разновидности. — Мысль эта, видимо, привела Главного инспектора в расстройство.