Деви Ен заметил:
— Дикарь нарисовал мне ужасную картину… этот… эта птица… этот…
— Стервятник, — подсказал Главный инспектор.
— Если так рассуждать, вся наша миссия здесь предстает в совершенно ложном 
свете. С тех пор я почти ничего не ем и не сплю. Боюсь, мне придется просить 
отставки.
— Не раньше, чем мы окончим дело, которое на нас возложено, — твердо заявил 
Главный инспектор. — Полагаете, мне доставляет удовольствие думать об этом… 
этом пожирателе пад… Вы должны, вы обязаны получить больше данных.
Деви Ен кивнул. Он все прекрасно понимал. Главному инспектору, как и любому 
другому харрианину, не очень-то улыбалась мысль искусственно развязать атомную 
войну. Вот он и оттягивал решение, насколько возможно.
Деви Ен свыкся с мыслью, что он должен еще раз увидеть крупного примата. 
Свидание это оказалось совершенно невыносимым и было последним.
На щеке дикаря красовался кровоподтек, словно он снова сопротивлялся маувам. 
Так оно и было. Он делал это бесчисленное множество раз, и как ни старались 
маувы не причинять ему вреда, время от времени они случайно задевали его. 
Казалось бы, видя, как его оберегают, дикарь должен был утихомириться. А вместо 
этого уверенность в своей безопасности словно толкала его на дальнейшее 
сопротивление. "Эти крупные приматы злы, злы", — печально думал Деви Ен. Больше 
часа разговор вертелся вокруг малоинтересных предметов, и вдруг дикарь произнес 
воинственным тоном:
— Сколько времени, говорите, вы, макаки, пробыли здесь?
— Пятнадцать лет по вашему календарю.
— Подходит. Первые летающие блюдца были замечены сразу после второй мировой 
войны. Сколько еще осталось до атомной?
Деви Ен машинально сказал правду:
— Мы бы и сами хотели это знать… — и вдруг остановился.
Дикарь произнес:
— Я думал, атомная война неизбежна. В прошлый раз вы сказали, что ждете лишних 
десять лет. Значит, вы уже десять лет назад надеялись, что война начнется?
— Я не могу обсуждать с вами этот вопрос.
— Да? — дикарь снова кричал. — Что же вы намерены предпринять? Сколько вы еще 
будете дожидаться? А почему бы вам не ускорить события? Вы не ждите, стервятник,
 вы сами начните войну.
Деви Ен вскочил на ноги:
— Что вы сказали?
— А почему же тогда вы еще здесь, чертовы… — он проглотил совершенно непонятное 
Деви Ену бранное слово, затем продолжал: — Разве не так поступают стервятники, 
когда несчастное животное, а иногда и человек никак не могут расстаться с 
жизнью? Им некогда мешкать. Они кружат над своей жертвой и выклевывают у нее 
глаза. Они дожидаются, пока она окончательно не обессилеет, а потом помогают ей 
побыстрее сделать последний шаг.
Деви Ен приказал немедленно увести его, а сам удалился в свою спальню. Его 
мутило. Всю ночь он не спал. В ушах у него пронзительно звучало слово 
"стервятник", а перед глазами неотступно стояла нарисованная приматом картина.
— Ваше главенство, — твердо сказал Деви Ен, — я больше не могу иметь дело с 
дикарем. Если вам нужна еще информация, обратитесь к кому-нибудь другому.
Главный инспектор заметно осунулся.
— Я знаю. Вся эта история насчет стервятников… Ее трудно переварить. А ему, вы 
заметили, хоть бы что. Для крупных приматов все это в порядке вещей. Они 
бесчувственны, бессердечны. Таков, видно, склад их ума. Ужасно!
— Я больше не могу представлять вам данные.
— Успокойтесь. Я вас понимаю… Кроме того, все дополнительные данные только 
подкрепляют первоначальный ответ, ответ, который я считал предварительным, от 
всего сердца надеялся, что он лишь предварительный. — Он обхватил голову 
поросшими седой шерстью руками. — Мы уже выяснили, как помочь им развязать 
атомную войну.
— О! Что же для этого нужно?
— Все так просто, так примитивно. Мне никогда не пришло бы это в голову. И вам 
тоже.
— Что же это. Ваше главенство? — Деви Ена уже заранее била дрожь.
— Почему они не начинают войну? А потому что ни одна из почти равных по силе 
сторон не решается взять на себя ответственность за нарушение мира. Однако если 
бы одна сторона начала, другая — будем глядеть правде в глаза — отплатила бы ей 
той же монетой.
Деви Ен кивнул. Главный инспектор продолжал:
— Если одна-единственная атомная бомба упадет на территорию любой из враждующих 
сторон, пострадавшие предположат, что сбросила ее другая сторона. Вряд ли они 
станут дожидаться дальнейших атак; не пройдет и часа, как последует мощный удар.
 Другая сторона ответит тем же. И через несколько недель все будет кончено.
— Но как же мы заставим их бросить первую бомбу?
— Это вовсе не обязательно, капитан. В том-то и штука. Мы сами бросим эту 
первую бомбу.
— Что?! — у Деви Ена подкосились ноги.
— Это единственный выход. Проанализируйте склад ума крупных приматов, и вы 
увидите, что иного и ждать нельзя.
— Но как это осуществить?
— Мы изготовим бомбу. Это нетрудно. Затем наш корабль спустится вниз и сбросит 
ее над каким-нибудь населенным пунктом.