"Взгляд назад" (1888), известный также под заглавием "Через сто лет". Пробудив 
своего героя, Джулиана Уэста, от летаргического сна, автор переносит его в 
Бостон 2000 года, когда монополистические тресты, подчинившись государственному 
контролю, механически и безболезненно превратились в свою противоположность — 
"в одну огромную деловую корпорацию", организованную на социалистических 
началах. Все граждане несут трудовую повинность. Рабочая сила распределяется в 
соответствии с потребностями промышленности. Все работники независимо от 
профессии и квалификации получают за свой труд одно и то же вознаграждение. При 
этом много внимания автор уделяет описанию бытового комфорта, одинаково 
доступного всем гражданам.
Своей прекраснодушной мещанской утопией Беллами оказал дурную услугу молодому 
рабочему движению Америки, стяжав вместе с тем необыкновенную популярность 
среди буржуазной интеллигенции и рабочей аристократии, которых вполне 
устраивали такие наивные представления о социализме, а главное — столь легкий 
способ перехода к нему: мирным путем, в результате реформистской деятельности 
гигантских капиталистических трестов.
И в то время как английский социалист Уильям Моррис, автор утопического романа 
"Вести ниоткуда" (1890), выступил с обстоятельной критикой "мещанского рая" 
Беллами, в США нашлись литераторы, которым его книга показалась чересчур 
радикальной. Один из них, Эдмунд Буагильбер, писавший под псевдонимом Игнатиус 
Донелли, опубликовал в 1890 году фантастический роман "Колонна Цезаря", 
поставив своей целью дискредитировать революционную борьбу пролетариата как 
бессмысленную, жестокую и не оправдывающую тех многочисленных жертв, которых 
она требует. Книгу Донелли, так же как и романы англичан Перси Грэга "Через 
Зодиак" и Дэвида М. Пэрри "Багровое царство", мы отнесли бы сейчас к разряду 
"антиутопий".
Нельзя вычеркнуть из истории американской фантастической литературы и "Янки при 
дворе короля Артура" Марка Твена, и социально-фантастический роман Джека 
Лондона "Железная пята", и такие его повести, как "До Адама" и "Алая чума".
Этим, конечно, далеко не исчерпывается перечень американских писателей, которых 
можно считать предшественниками научной фантастики XX века, какой она сложилась 
в США после первой мировой войны и в последующие десятилетия.
Небывалые успехи науки и техники вызвали к жизни особую разновидность 
фантастического рассказа, иллюстрирующего ту или иную техническую идею в ее 
последующем развитии либо выдвигающего какое-нибудь парадоксальное допущение. 
Рассказы такого типа, печатавшиеся обычно на страницах многочисленных 
научно-популярных журналов, появлялись почти во всех странах, не исключая, 
конечно, и Америки. Однако авторы "прикладной" научной фантастики, лишенной, 
как правило, всяких художественных достоинств, не оставили в литературе 
сколько-нибудь заметного следа.
Первым американским фантастом XX века, стяжавшим мировую известность, был Эдгар 
Райс Берроуз (1875-1950), написавший около шестидесяти романов — из них 23 
посвящено приключениям Тарзана, 12 "марсианских", 4 "венерианских", несколько 
"подземных", "лунных" и других.
Первая книга Берроуза "Тарзан среди обезьян" (1914) была задумана как не 
лишенная пародийности своеобразная вариация на тему киплинговской "Книги 
джунглей". Неожиданно для автора она превратилась в "бестселлер", и это 
заставило его сочинять все новые н новые продолжения баснословных похождений и 
подвигов Тарзана. Несмотря на поразительную легковесность и нагромождение 
всевозможных нелепостей, Берроуз завоевал читателей своей неуемной фантазией и 
умением строить поистине головокружительные сюжеты. По признанию американского 
критика С. Московица, книги Берроуза были проданы в большем количестве 
экземпляров, чем библия!
Из того же теста, что и Тарзан, слеплены Берроузом и два других героя-супермена 
— Джон Картер и Карсон Непир. Первый из них избирает ареной действия Марс, 
второй — Венеру. В этих космических романах фантазия обогащается элементами 
техники — фигурируют межпланетные корабли, различные автоматические устройства, 
лучевые пистолеты, фабрика воздуха, вырабатывающая на Марсе атмосферу, и т. д. 
Преодолевать немыслимые препятствия и нокаутировать марсианских силачей, 
обладающих к тому же многими таинственными свойствами. Картеру помогает 
необыкновенно развитая мускулатура, которая в условиях ослабленного притяжения 
делает его чудо-богатырем.
Именно Берроузу суждено было стать одним из родоначальников того этапа развития 
американской научной фантастики, который вошел в историю литературы под 
названием "космической оперы". Для этой школы, сложившейся в 20-х годах, 
характерны буйство фантазии, романтическая приподнятость, масштабкость действия,
 ареной которого служат безграничные просторы Вселенной, отсутствие какой бы то 
ни было растерянности и страха перед тайнами мироздания, героизация образа 
человека Земли, обладающего всеми свойствами супермена, хорошо знакомого 
читателям по ковбойским и детективным романам.
Школу "космической оперы" в какой-то степени можно противопоставить 
модернистской литературе со свойственными ей настроениями пессимизма и 
безнадежности, которыми после первой мировой войны была охвачена значительная 
часть буржуазной интеллигенции. Вместе с тем "космическая опера" — это и 
своеобразное обновление колониального романа. К 20-м годам в основном 
закончился период крупных географических открытий, и теперь "освоение" новых 
земель как бы выносится в космическое пространство. Отсюда и замена приевшейся 
земной экзотики воображаемой экзотикой чужих миров. Только книги Берроуза и его 
последователей были рассчитаны на менее взыскательные вкусы, нежели 
колониальные романы Киплинга, Лоти или Фаррера.