читателей и поможет составить более полное представление об англо-американской 
фантастической литературе.
Ныне в мировой научной фантастике господствуют два направления: 
англо-американское и советское, точнее говоря, социалистическое. Они почти 
диаметрально противоположны как в видении будущего всего человечества, так и в 
понимании роли отдельной личности в процессе переустройства мира. Выше мы 
сопоставляли два произведения, написанные на одну и ту же тему: "Первый 
контакт" Мюррея Лейнстера и "Сердце Змеи" Ивана Ефремова.
Этот совершенно различный подход к гипотетической возможности контакта разума — 
человеческого и внеземного — является весьма выразительной иллюстрацией 
мировоззренческих принципов, формирующих то и другое направление научной 
фантастики.
Взгляды западных писателей довольно точно выразил А. Азимов^ заявив в одной из 
своих статей, что современной американской научной фантастике вообще не 
свойственна идея социальных преобразований, так как, по его словам, "наши 
писатели-фантасты серьезно сомневаются в том, что какое-либо новое общество 
будет лучше… что какие-либо приемлемые преобразования автоматически приведут к 
утопии".
Не вступая в схоластический и бесплодный спор с Азимовым, которого мы ценим и 
уважаем за его гуманизм и искреннюю убежденность в необходимости мирного 
сосуществования, мы лишь хотим напомнить ему и его коллегам, что 
научно-технический прогресс, если он отделен от социальных преобразований в 
условиях "свободной" капиталистической конкуренции, неизбежно заводит в тупик, 
в те самые "Стальные пещеры", которые в тревоге за будущее создало воображение 
самого Азимова.
И еще нам хочется привести слова советских писателей-фантастов Аркадия и Бориса 
Стругацких, так определявших свою творческую задачу:
"Очень хочется написать о многом. О далеком будущем с его колоссальными 
проблемами, которые мы сейчас не в состоянии разрешить, но уже можем поставить, 
о будущем, которое предстает перед нами не как смутное розовое марево над 
болотом всеобщей успокоенности, а как великолепный и грозный мир человеческого 
духа, озаряемый молниями великих задач и дел, мир невиданных взрывов 
коллективного гения, мир поражающих воображение судеб и характеров.
О близком будущем, о великой эпохе человеческой истории, которая даст нашим 
потомкам мир и безопасность, об эпохе победоносного сражения с мещанством… И о 
нашем времени хочется написать, о нелегком и суровом, когда миллионы 
испытываются на прочность, создавая фундамент будущего…"
Нет ни малейшего сомнения в том, что каждый советский писатель-фантаст 
подпишется под этой творческой декларацией, продиктованной сознанием высокого 
назначения Человека.
Когда окно в грядущее широко распахнуто, когда знаешь и веришь, что рано или 
поздно наступит эра всеобщего счастья и раздирающие мир противоречия отойдут в 
область истории, легче дышится, интереснее, полнокровнее, ярче живется на нашей 
планете тем, кто участвует в созидательной деятельности во имя приближения 
великого Грядущего Земли.

Е. Брандис


В. Дмитревский




ЗЕМЛЯ И КОСМОС:


МЮРРЕЙ ЛЕЙНСТЕР
[1]
. ПЕРВЫЙ КОНТАКТ


Томми Дорт вошел в центральный пост, держа в руке последнюю пару 
стереофотографий, и доложил:
— Я закончил, сэр. Вот два последних снимка.
Он протянул фотографии капитану и с профессиональным интересом оглядел огромные 
экраны кругового обзора. Тусклые, темно-красные огоньки светились только на 
панелях управления и навигационных устройств космического корабля "Лланвебон". 
Тут же, рядом с мягким креслом вахтенного, была расположена система угловых 
зеркал, отдаленно напоминающих автомобильные зеркала XX века, позволявшая ему 
видеть все экраны, не поворачивая головы. Здесь находились и специальные экраны,
 при помощи которых можно было проводить более детальные наблюдения.
"Лланвебон" был далеко от дома. На экранах каждая звезда была видна так, словно 
ее рассматривали невооруженным глазом; кроме того, ее изображение можно было 
увеличить до любого нужного размера. Поражая разнообразием красок, там 
переливались звезды самой различной яркости. Все они казались незнакомыми. 
Только два созвездия выглядели почти так же, как они видны с Земли, но и те 
съежились и изменили привычные очертания. Млечный Путь очутился далеко в 
стороне от своего обычного места. Однако все эти чудеса не шли ни в какое 
сравнение с картиной, открывавшейся на носовом экране.