Впереди висело гигантское светящееся облако. Оно казалось неподвижным. Чтобы 
заметить его приближение, приходилось довольно долго следить за экраном, хотя 
приборы звездолета показывали невероятную скорость. Облако было Крабовидной 
туманностью размерами шесть световых лет на три с половиной. Расползшиеся в 
стороны отростки при наблюдении в земные телескопы делали туманность похожей на 
животное, давшее ей свое имя. Это было облако невероятно разреженного газа.
Глубоко внутри туманности пылали две звезды, вернее двойная звезда, — одна 
почти такая же желтая, как земное Солнце, другая — ослепительно белая.
— Мы ныряем в бездну, сэр, — задумчиво сказал Томми Дорт.
Капитан внимательно посмотрел на два последних снимка, сделанных Томми, и, 
отложив их в сторону, снова начал напряженно вглядываться в носовой экран. 
Тормозные двигатели "Лланвебона" работали с максимальной нагрузкой. Звездолет 
находился всего лишь в половине светового года от туманности.
На Томми лежала обязанность прокладывать курс корабля. Теперь эта работа 
кончилась. Когда корабль начнет исследовать туманность, Томми Дорт будет 
бездельничать. Но он уже отработал плату за свой проезд. Он только что закончил 
совершенно уникальную работу — полную фотографическую запись всех изменений 
туманности за период в четыре тысячи лет. Впервые это было сделано одним 
человеком, с помощью одной и той же аппаратуры, с контрольными снимками для 
обнаружения и регистрации систематических ошибок. Этот труд сам по себе окупал 
его путешествие. Кроме того, Томми зафиксировал четыре тысячи лет истории 
двойной звезды и столь же долгий процесс вырождения звезды в белого карлика.
Это вовсе не значило, что Томми Дорту было четыре тысячи лет. Ему еще не 
исполнилось и тридцати. Но Крабовидная туманность находится на расстоянии 
четырех тысяч световых лет от Земли, и, когда Томми делал два последних снимка, 
в объективы падал свет, который достигнет Земли лишь в шестом тысячелетии нашей 
эры. Звездолет мчался со скоростью, во много раз превышающей световую, и Томми 
Дорт регистрировал малейшие изменения во внешнем виде туманности, происшедшие 
от сорока веков до каких-нибудь шести месяцев назад.

"Лланвебон" пронизал пространство. По экрану медленно, очень медленно 
расползалось ослепительное пятно. Оно закрывало половину Вселенной. Впереди 
было сверкающее облако, позади усеянная звездами пустота. Облако затянуло три 
четверти всех звезд на экране; лишь несколько самых ярких едва проглядывали у 
самой кромки. Да еще за кормой корабля виднелись неправильной формы пятна тьмы, 
а рядом с ними, не мигая, горели звезды. "Лланвебон" нырнул в облако. Казалось, 
он влетел в совершенно темный туннель со стенами из сверкающего тумана.
Уже на первых снимках отчетливо проявились структурные особенности туманности. 
Она не была аморфной. Она имела форму. Когда расстояние сократилось, отдельные 
детали структуры выросли и стали более различимыми. Ссылаясь на фотографии, 
Томми Дорт сумел доказать, что не стоит лететь напрямик. И вот звездолет 
подошел к туманности по гигантской логарифмической кривой; эта траектория, 
выбранная Томми, позволила ему сделать ряд последовательных фотоснимков под 
различными углами и получить стереопары, которые давали объемное изображение 
туманности. На них открывались сгущения и разряжения, разнообразные сложные 
формы. Местами туманность сворачивалась спиралями, похожими на извилины 
человеческого мозга. В одну из этих впадин — их называли так по аналогии с 
впадинами в океанском дне — и нырнул сейчас звездолет.
Поза капитана стала менее напряженной. В наше время люди, занимающие его пост, 
должны, помимо прочих дел, решать, о чем следует беспокоиться, и уже затем 
беспокоиться именно об этом. Капитан "Лланвебона" был добросовестным человеком. 
Только убедившись в том, что показания прибора, за которым он внимательно 
наблюдал, не изменились, он с облегчением откинулся в кресле.
— Раньше мы предполагали, что эти впадины могут оказаться несветящимся газом, — 
мрачно сказал он. — К счастью, это пустота. Мы должны идти овердрайвом все 
время, пока находимся в этих провалах.
Расстояние от края туманности до окрестностей двойной звезды, которая была ее 
центром, составляло полтора световых года. Это создавало сложную проблему. 
Туманность — газ. Настолько разреженный, что хвост кометы по сравнению с ним 
можно считать твердым телом. Но кораблю, идущему овердрайвом — со сверхсветовой 
скоростью, — нежелательно столкнуться даже с обычным глубоким вакуумом. Ему 
нужна абсолютная пустота, как в межзвездном пространстве. И если бы выяснилось, 
что во впадинах газ, "Лланвебону" пришлось бы отказаться от сверхсветовой 
скорости.
Казалось, за кораблем, который постепенно снижал скорость, стелется светящийся 
туман. Внезапно поле овердрайва было выключено; при этом у всех членов экипажа, 
как обычно, возникло неприятное ощущение.
Сигнал тревоги прозвучал совершенно неожиданно. Пронзительный звон прокатился 
по кораблю. Томми был почти оглушен колоколом громкого боя, который гремел в 
центральном посту, пока вахтенный наконец не выключил его. Но звон все еще 
пронизывал корабль, лишь постепенно угасая по мере того, как одна за другой 
закрывались автоматические двери.
Томми Дорт изумленно уставился на капитана. Тот стоял сжав кулаки и не 
отрываясь смотрел через плечо вахтенного на пульт управления. Один из 
индикаторов, казалось, бился в конвульсиях. Остальные тоже сообщали о 
приближении какогото тела. На расплывчатой светлой пелене, залившей носовой 
экран, появилось пятнышко, которое становилось все ярче, по мере того как 
автоматическое сканирующее устройство фокусировало его. Это было направление на 
объект, который вызвал сигнал тревоги, предупреждающий о возможном столкновении.