ке Комацу
Продается Япония


Вы по торговым делам или для собственного удовольствия путешествуете? А может, 
вы ученый, исследователь?.. Ошибаюсь, говорите? Ну что ж… я ведь просто так 
поинтересовался, к слову пришлось, вот и спросил. Вижу, вы все за морем 
наблюдаете, вот и подумал — не исследователь ли. В этих местах есть что 
исследовать, было тут одно происшествие…
Во Владивосток придем к вечеру, а там, дальше, Сибирь… Знаете, мы сейчас как 
раз вошли в те широты, где некогда начиналось Японское море. Да… а сейчас все 
сплошь Тихий океан…
Теперь здесь волны гуляют… А тридцать лет назад на этом самом месте возвышалась 
над морем Япония, изогнутая, как лук. Должно быть, сейчас мы проходим там, где 
были ее центральные районы или что-нибудь в этом роде… Знаете, кто ее продал? 
Я! Чего уж теперь скрывать. Я, собственной персоной, этими вот руками…
Эх, вижу, и вы мне не верите. Я уж доказывал, доказывал, и так и эдак, но, 
сколько ни стучал себя в грудь, — все равно никто не верит… Конечно, я враль и 
аферист, что называется, человек испорченный, но ведь и дурной человек может 
раскаяться. Вот я и каюсь, искренне, от души. Зачем мне лгать? Я ведь сам 
японец. И представьте, продал свою родину. Продавал, а толком не мог понять, 
что происходит… Да вы посмотрите на меня! Видите слезы? Так и текут, проклятые, 
только посмотрю на то место, где раньше была Япония. Теперь поверили? А если 
даже и не поверили, может, не откажетесь меня выслушать? Как я продал Японию… 
Не могу молчать, сил больше нет. Должен же я наконец выговориться!.. Только не 
подумайте, будто я хочу за свой рассказ какое-нибудь вознаграждение получить. 
Не в этом дело…
Вы, конечно, знаете, что в один прекрасный день страна, называвшаяся Японией, 
исчезла с лица Земли? Прямо как сон — один день, и Япония исчезла бесследно… 
Ага, это вы знаете! Только не имели понятия, что она находилась именно здесь, 
где мы сейчас проезжаем… Да, да, тридцать лет назад, в один прекрасный день, 
около двух тысяч островов, растянувшихся на две тысячи километров, растаяли, 
как дым, вместе со всем населением, со всеми городами и деревнями. Ну и скандал 
тогда разразился! Все привычные понятия полетели кувырком. Ученые всего мира 
просто взбесились, чуть не повесились от огорчения, что не могут ничего 
объяснить. Потом, конечно, успокоились — Япония, мол, по каким-то еще не 
известным причинам перешла в иномерное пространство. Удобная эта штучка — 
иномерное пространство. Теперь все на него валят, когда ничего не могут понять. 
Исчез остров или даже целая страна? Очень хорошо! Виновато иномерное 
пространство!
Конечно, с Японией случилась странная история, но отчего бы это? Не могла же 
она просто так, ни с того, ни с сего, исчезнуть с лица Земли…
На самом деле все гораздо проще: Японию продали!
Года тридцать два-тридцать три назад я плавал простым матросом на 
подозрительном суденышке, ходившем под панамским флагом. Мы бороздили моря, 
мотались туда-сюда, ничем не брезговали… Что? Ну да, раньше я учился, был 
студентом, помню, меня называли гениальным, полиглотом. Действительно, еще в 
студенческие годы я свободно болтал на четырех-пяти языках. Только все это чушь.
 Если я и был гением, то только в области мошенничества и вранья. Кончил я, 
значит, университет и сразу открыл собственное дело, обзавелся конторой. 
Разумеется, это была одна видимость — контора мне понадобилась для прикрытия 
жульнических махинаций. Персонал небольшой — я да телефон. Под предлогом 
экспорта или импорта я выманивал у клиентов аванс, получал комиссионные, 
выдавал фиктивные векселя, а вместо фотоаппаратов, например, экспортировал 
всякий хлам. Короче говоря, развернул бурную деятельность. Однако процветал 
недолго. Вскоре пришлось закрыть лавочку и смыться. Я удрал в портовый район 
города Кобэ и занялся сводничеством, но тоже недолго продержался. Бежал, 
устроился матросом на иностранное судно.
Потом околачивался в портовых городах Европы и Южной Америки, сменил три судна. 
Все это время я совершенствовался в своей основной профессии — мелком 
жульничестве. Объектом служили провинциальные матросы, незадачливые туристы и 
разные простаки, готовые прийти на помощь заезжему человеку. Впрочем, у меня 
все-таки была совесть, да и действовал я осторожно, ловко, жертва даже не 
всегда замечала, что ее обдурили. И все же, неизвестно как, некоторые из моих 
проделок получили огласку. Матросы на нашем судне дали мне кличку «аферист 
Кома». (А у меня ведь есть настоящая фамилия, как и у всех людей, — Комаки.) И, 
знаете, странно устроен человек: как только стали меня звать «аферист Кома», я 
просто заболел, даже зуд по всему телу пошел! Осточертело мне мелкое 
жульничество, сплю и вижу, что стал настоящим международным аферистом, весь мир 
ахает, глядя на мои гениальные операции.
Да… такое, значит, у меня было тогда настроение. И вот однажды, в Марселе, 
сидим мы с матросами и юнгами в паршивом кабаке «Попо», накачиваемся дрянным 
абсентом и джином. Ну, знаете, как это бывает — выпивка, сквернословие, споры. 
Но потом, по пьяному делу, стали мы друг перед другом бахвалиться — каждый 
превозносил свою страну: норвежцы Норвегию, датчане Данию, немцы затянули 
«Дейчланд, Дейчланд, юбер аллее…» А французы и итальянцы и того чудней — у них 
даже цвет