в организации вооруженной банды…
— Что за дерзкие речи я слышу! — гневно воскликнул молодой самурай. — А ну-ка, 
попробуйте, подступитесь! Весьма любопытное будет зрелище!
Самураи обнажили мечи. И вдруг произошло нечто невероятное. Бабушка, моя гордая,
 независимая бабушка, с каким-то не то плачем, не то стоном повалилась в ноги 
самураю, стоявшему впереди всех.
— Отец! Мой дорогой, высокочтимый отец! — вздохнула она. — Как я по вас 
стосковалась!
— Что надо этой безумной старухе? — спросил молодой самурай, с недоумением 
глядя на распростертую у gro ног бабушку.
— Неужто не узнаете? Я же дочь ваша, приемная дочь Умэ! — бабушка залилась 
слезами.
— Что за глупости! Да я и знать вас не знаю! — молодои самурай нахмурился. Но, 
как видно, он все-таки растерялся. — Как может такая старуха быть моей дочерью?
— А как же иначе? — бабушка встрепенулась. — Вы же господин Сануэмон 
Кимура-сан! Вот взгляните, сделайте милость, это ваш правнук, Санпэй Кимура.
Я начал кое-что понимать. Молодой самурай был не кто иной, как мой прадед 
Сануэмон Кимура, изображенный на том самом снимке, с которого все и началось. 
Тото мне все время казалось, что я его уже где-то видел! Но волнующая сцена 
свидания с предком была прервана приближавшимся стуком копыт.
Какой-то всадник осадил лошадь у ограды и крикнул:

— Спасайтесь, господа! Сегунские псы напали на наш след. Из Эдо
[6]
выслали отряд на подмогу сельскому приставу. Облава с минуты на минуту будет 
здесь!

— Уходим! — распорядился высокий дородный самурай, должно быть, их главарь. — 
Кони во дворе. Все помнят уговор? Все ясно?
Самураи действовали с молниеносной быстротой. Мы и мигнуть не успели, как они 
исчезли на заднем дворе. Оттуда донеслось ржанье, потом удаляющийся конский 
топот.
— Отец! Отец, куда же вы! — запричитала бабушка. — Господин Сануэмо-о-он!..
Окрестные горы отозвались эхом. «0-о-он!» загремело по скалам и ущельям.
А потом началась жуткая свистопляска. До сих пор, как вспомню, на душе муторно 
делается. Наши полицейские только было начали сокрушаться, что упустили 
бандитов, как нагрянула облава во главе с сельским приставом. Пристав в первый 
момент вылупил глаза, увидев толпу незнакомых людей странной наружности, но уже 
в следующую минуту в нем взыграл геройский дух, столь характерный для наших 
предков. Незнакомцы, да еще вооруженные? Сразу видно — проходимцы и бунтовщики! 
Измена, тут и гадать нечего! Без дальнейших размышлений он распорядился:
— Вязать их и в темницу!
Разумеется, нам он не собирался ничего объяснять. Это было не в обычаях того 
времени.
Итак, роли переменились. Из вершителей правосудия мы превратились в обвиняемых, 
организаторов вооруженной банды. Но часто ли вам приходилось видеть вооруженную 
банду, которая сдалась бы без сопротивления? То-то и оно! Наши бравые 
полицейские решили постоять за честь мундира. Крестьяне убрались от греха 
подальше и быстро ретировались в пещеру, а полицейские открыли огонь. Правда, 
стреляли они в воздух, но это не имело значения. Наши противники все больше 
разгорячались. Люди пристава притащили луки, вокруг засвистели стрелы. У одного 
из полицейских, когда он чуть-чуть высунулся из-за скалы, стрела пронзила 
фуражку. Он удивленно воскликнул:
— Такое я только в кино видел. Настоящий вестерн!
В конце концов мы благополучно добрались до входа в пещеру. Отдельные смельчаки 
нас преследовали, но потом благоразумно решили повернуть обратно — нас было 
слишком много. К счастью, обошлось без кровопролития. Но это были, так сказать, 
цветочки, ягодки нас ждали впереди, на нашей стороне горы. Не могу передать, 
что делалось в деревне. Настоящее светопреставление! Оказывается, в «походе» 
вместе с крестьянами принимал участие корреспондент сельскохозяйственной газеты 
и приехавший к нему погостить приятель — знаменитый репортер, писавший хлесткие 
статьи в центральной прессе для разделов хроники общественной жизни. Газетчики 
тут же приняли свои меры и повисли на телефоне. Кто-то до сих пор бил в колокол 
на пожарной вышке. Рядом, захлебываясь, трезвонил храмовый колокол. На сельской 
мэрии выла сирена. Короче говоря, любители совать нос не в свои дела развернули 
бурную деятельность. Животные, казалось, не хотели отстать от людей. Куры 
кудахтали, как сумасшедшие, петухи орали осипшими голосами, мычали коровы, 
собаки то заливались звонким лаем, то протяжно выли. К этому концерту 
присоединился несмолкающий детский рев. Трудно поверить, что пустячный случай 
может вызвать такой переполох. Наверно, все дело в деревенской скуке. Когда 
поблизости нет никаких увеселительных заведений, люди сами готовы стать 
участниками любого спектакля. Впрочем, предаваться рассуждениям было еще рано. 
Вскоре прибыл вертолет, битком набитый фоторепортерами и корреспондентами. А 
дело запутывалось все больше и больше. Вслед за вертолетом появился вооруженный 
отряд, откомандированный на место происшествия ближайшим гарнизоном самообороны.
 Когда один фоторепортер, не взирая на уговоры, сунулся в пещеру, а потом 
выскочил оттуда, обливаясь кровью, с торчащей в плече стрелой, атмосфера 
накалилась до предела. Полицейские и парни из отряда самообороны наскоро 
построили загородку у входа в пещеру, а сами заняли позиции неподалеку, готовые 
к бою.
На следую