Druzya.org
Возьмемся за руки, Друзья...
 
 
Наши Друзья

Александр Градский
Мемориальный сайт Дольфи. 
				  Светлой памяти детей,
				  погибших  1 июня 2001 года, 
				  а также всем жертвам теракта возле 
				 Тель-Авивского Дельфинариума посвящается...

 
liveinternet.ru: показано количество просмотров и посетителей

Библиотека :: Эзотерика :: Ирина и Александр Медведевы :: Путь Шоу-Дао :: А.Н.Медведев - Обучение травами
<<-[Весь Текст]
Страница: из 96
 <<-
 
свои очертания. На самом деле грань между стеной обычной модели мира, и стеной, 
которой отгораживается от мира аскет или человек с нездоровым рассудком, столь 
же расплывчата и неопределенна, как и грань между нормой и патологией в 
современной психиатрии. Только случаи, находящиеся достаточно далеко от этой 
грани, могут четко классифицироваться. В упражнениях, которые тебе предстоят, 
тебе придется зайти очень далеко за эту грань.
  После того как ты воздвигнешь между собой и миром стену молчания, ты 
перейдешь с созданию следующей стены - стены избирательного невидения. Это 
будет уже потруднее, чем простой отказ от разговоров или даже от желания 
разговаривать. За стеной избирательного невидения последует полное невидение, а 
затем избирательное и полное неслышание. Затем ты избавишься от тактильных 
ощущений 
 - Ты что, хочешь сказать, что я должен буду погрузиться в себя до такой 
степени, чтобы полностью перестать видеть, слышать и воспринимать окружающий 
мир? - спросил я.
 - Ты уже делал это, входя в трансовые состояния, - ответил Ли. - Но тогда эти 
состояния длились недолго, и обычно ты входил в них под моим руководством. 
Теперь тебе придется проделать все самостоятельно и пробыть в состоянии полной 
самоизоляции от мира по меньшей мере несколько дней. Кстати, некоторые аскеты 
месяцами не выходят из него.
 - Да, серьезная штука, - задумчиво произнес я. - Похоже, это будет не быстро и 
не просто.
 - Угадал, - усмехнулся Учитель.
 Тренировку ухода от окружающего мира я начал с отказа от разговоров. Объяснить 
маме или отцу, с какой стати я вдруг решил больше ни с кем не общаться при 
помощи слов и объясняться исключительно жестами, кивками головы или 
невразумительным мычанием, было невыполнимой задачей. Чтобы хоть как-то 
оправдать свое поведение, не обидев при этом домашних, соседей, друзей и 
знакомых, я соорудил на голове впечатляющую повязку с огромным компрессом под 
нижней челюстью, и, когда кто-либо пытался заговорить со мной, я, состроив 
очень жалостное лицо, указывал на повязку, издавая страдальческое мычание.
 Обычно этого было достаточно. Не склонный к излишней болтливости отец сразу же 
оставил меня в покое, но избавиться от навязчивой заботы любимой мамочки 
оказалось не так просто. Поэтому мне приходилось вставать ни свет ни заря и 
уходить из дома, возвращаясь лишь поздно ночью, когда она уже спала.
 С каждым днем молчание становилось все менее тягостным для меня, и в конце 
концов я начал испытывать от него удовольствие. Я даже перестал мычать и вообще 
издавать какие-либо звуки. На четвертые сутки я отметил наступление странного 
внутреннего умиротворения. Я заметил, что даже не реализованное желание что-то 
сказать или промычать уже напрягало голосовые связки, и теперь, когда я 
постепенно утрачивал желание общения, голосовые связки как-то по-особому 
расслаблялись.
 Я заметил, что, общаясь жестами или просто стоя рядом с кем-то, я стал меньше 
наклоняться к этому человеку, чем когда я вступал в беседу. Моя осанка 
изменилась, став более ровной. Естественно, что теперь я гораздо меньше общался 
с людьми. Знакомые и соседи свыклись с моим новым состоянием и оставили попытки 
вступать со мной в контакт.
 Следующей стеной, которую я должен был воздвигнуть по заданию Учителя, была 
стена избирательного невидения. Для начала мне надо было перестать замечать 
моих знакомых, в буквальном смысле "в упор не замечать их", и перестать 
общаться с ними даже при помощи мимики или жестов. После того как у меня, очень 
общительного по природе, действительно пропало желание говорить, я понял, что 
внутренне готов к полному отказу от общения с людьми. И действительно, еще 
через несколько дней я настолько ушел в себя, что перестал замечать окружающих. 
Я скользил взглядом по окружающему миру, не фиксируясь ни на чем, что не 
являлось для меня жизненно важным, например, на потоке машин, когда я переходил 
через улицу. Все, что я видел, мгновенно стиралось из моего сознания, как 
стирается изображение с засвеченной пленки.
 Затем наступил самый сложный этап тренировок. Я заранее договорился с одним из 
своих учеников, что он поможет мне на время превратиться в настоящего 
отшельника. У этого ученика был небольшой частный дом недалеко от Симферополя, 
и он жил там один. Во дворе дома располагалась маленькая времянка, 
приспособленная для жилья. В нижней части двери времянки был сделан специальный 
вход для собаки в виде плотной резиновой шторки. Ученик обещал мне каждый день, 
не открывая дверь, ставить внутрь через вход для собаки подносы с едой и питьем,
 и точно так же забирать их обратно, ни в коем случае не пытаясь открыть дверь 
или войти со мной в контакт.
 Тренировки во времянке я начал с возведения стены неслышания. Освоив 
неслышание, я перешел к полному невидению. Чтобы облегчить себе задачу, на 
первых порах я плотно затыкал уши и завязывал глаза, приучаясь жить в полной 
темноте. Жизнь без звука и света оказалась странной, непривычной и очень 
неприятной. На первых порах меня терзала невыразимая скука. Я учился жить как 
слепой. Я принюхивался к запахам, развивал чувствительность пальцев, отчасти 
компенсируя недостаток информации тактильными ощущениями. Вскоре я изучил 
наощупь каждый уголок времянки. По запахам я безошибочно определял, где 
находится дверь, где окно, где кровать, а где стоят подносы с едой.
 Чтобы окончательно не сойти с ума от скуки, я постоянно что-то делал - 
массировал тело, двигался, катался по полу. Постепенно я свыкся со своим 
состоянием слепого и глухого. В конце концов я научился при помощи волевого 
усилия полностью уходить внутрь, и внутренний мир заменил мне мир внешний. Я 
 
<<-[Весь Текст]
Страница: из 96
 <<-