есто того чтобы совершенствовать и применять свои познания в 
сельском хозяйстве, я договорился (опять-таки с помощью моего тренера) с 
директором совхоза, что буду два раза в неделю вести все спортивные секции 
совхоза. Официально меня зачислили на должность помощника бригадира в бригаду 
виноградарей.

Мои обязанности универсального спортивного тренера заключались в следующем: 
один раз в неделю поздно вечером я приезжал в совхоз, вместе с местным физруком 
открывал спортзал и там, в жутком, холодном, совершенно неприспособленном для 
занятий помещении с сырыми, покрытыми грибком стенами, я давал группам молодежи 
задания по художественной гимнастике, боксу, борьбе, настольному теннису и еще 
каким-то видам спорта. Ночевал я в совхозе, на следующий день рано утром снова 
проводил занятия – и был свободен до следующей недели. Иногда я на сутки уезжал 
домой. Таким образом 5–6 суток в неделю я был свободен.

Славик в то время работал милиционером и занимался, в частности, охраной 
Партизанского водохранилища. Мы с Ли и со Славиком поселились в лесу недалеко 
от плотины, и начался период очень жесткого и напряженного более чем 
полугодового обучения. Ли проводил занятия в ритме три часа – тренировки, три 
часа – отдых и прием пищи. Этот цикл повторялся непрерывно. Во время 
изнурительных физических занятий Ли заставлял нас выполнять медитативные 
упражнения и одновременно рассказывал обо всем на свете: об истории клана, его 
легендах и притчах, передавал медицинские знания, теорию общения и управления 
людьми, говорил о философии, системах жестов, тайных знаках, шпионских уловках 
и о многом другом. Все это делалось для того, чтобы приучить нас одновременно 
получать информацию из многих источников и уметь отдавать информацию нескольким 
источникам, научить ум, эмоции и тело работать в разном ритме, выполняя 
различные задачи, и действовать максимально эффективно в условиях сильнейших 
физических, психических и умственных нагрузок.

Мы выполняли медитативные комплексы, которые вводили нас в измененное состояние 
сознания, учились управлять им и действовать в нем так же эффективно, как и в 
обычной жизни. Состояние «серебряного тумана» было на этом этапе своеобразным 
рубежом использования измененных состояний сознания.

В течение суток мы вели обычные циркуляционные тренировки, которые заключались 
в непрерывном повторении на большой скорости определенных движений в сочетании 
с глубоким дыханием и переходами с круга на круг. Мы имитировали движения 
Учителя, спарринговались и бились с тенью.

Однажды рано утром Славик ушел на дежурство, и мы с Ли остались одни. Он 
запретил мне есть и сказал, что сегодня я должен буду выполнить особое 
медитативное упражнение. В чем это упражнение заключалось, он не стал объяснять,
 а я уже привык не задавать никаких вопросов.

Учитель велел мне принять позу для медитации и достал из сумки несколько 
бутылок с буроватой жидкостью, открыл одну из них, плеснул немного жидкости в 
кружку и предложил мне выпить. Я выпил. Жидкость имела резкий неприятный вкус, 
и я подумал, что это какой-то настой из трав. Ли сел напротив меня и начал 
выполнять звуковую медитацию. Он издавал долгие, протяжные вибрирующие звуки на 
одной ноте, время от времени меняя их высоту, тональность и интенсивность. Я 
делал то же самое, стараясь звучать в унисон с ним. Время от времени Ли наливал 
в кружку очередную порцию настоя и давал мне выпить.

Прошло три часа. Привыкнув к четкому ритму циркуляционных тренировок, я мог 
определить этот срок, не глядя на часы. Но сигнала к отдыху не последовало. Ли 
дал мне задание совмещать звуковую медитацию с вибрацией, направленной на 
активизацию ци. По его хлопку я, не переставая пропевать звуки, начинал 
вибрировать всем телом в ритме, задаваемом голосом Учителя. Иногда Ли подходил 
ко мне и хлопал меня по какому-либо участку тела, в котором была нарушена 
циркуляция ци и который требовал поэтому дополнительного воздействия. Я начинал 
бить, колотить, мять эти участки тела. Ли воздействовал на активные точки, 
заставлял меня выполнять другие медитативные упражнения, которые мы изучали 
раньше. Я все время пил настой и выпил его, наверное, несколько литров.

К вечеру я вошел в состояние аутодвижений. Тело было легким и невесомым, оно 
двигалось само по себе, словно без участия рассудка и мышечных усилий выполняя 
необходимые упражнения. Мой мыслительный процесс остановился. Время, казалось, 
тоже остановилось, и только что-то внутри меня реагировало на команды и жесты 
Учителя.

Окружающий мир потерял четкость очертаний и стал отчужденным и незнакомым. 
Перед глазами возникала то ярче, то слабее прозрачная серебристая пелена, 
словно кто-то встряхивал передо мной прозрачную алюминиевую фольгу, отблески 
которой мелькали и перемешивались, как множество солнечных зайчиков.

За серебряной пеленой я увидел силуэт Ли, который жестами сделал мне вызов на 
бой. Я среагировал мгновенно, вернее, среагировало мое тело, бросившись на него.
 Мне показалось, что я двигаюсь очень медленно, я постарался двигаться быстрее, 
но у меня ничего не получилось. Я