ия о прошлом.

Придя домой, почувствуй круг неба, возьми тетрадь и запиши туда воспоминания, 
которые он тебе принесет. Сначала ты будешь вспоминать одиночные наиболее 
значительные события, затем ты освежишь в памяти основные детали встреч с 
твоими девушками, потом все веселые, страшные или отвратительные случаи из 
твоей жизни. Далее небесный поток начнет приводить твои воспоминания в 
хронологический порядок, и ты пройдешь свою жизнь с самого детства – как ты рос,
 где и чему учился, где работал...

– Ли, но я же еще нигде не работал, кроме...

– Вот это «кроме» ты и должен вспомнить, – отрезал он.

– Ли, а для чего мне все это помнить? Я читал, что человек забывает многое 
потому, что срабатывают защитные механизмы. Для мозга вредно помнить все, что 
происходило, и объем информации, содержащейся в нем, должен быть ограничен.

– В твоем случае информация действительно вредна, – усмехнулся Учитель. – Но не 
потому, что ее слишком много, и твой мозг изнывает под непосильным грузом 
знаний, а в связи с тем, что ты уподобляешься свинье, которая жрет все подряд и 
потом страдает несварением желудка. Ты слишком много читаешь, не понимая смысла 
прочитанного, и запоминаешь только наиболее бредовые идеи, которые с трудом 
перевариваются твоим европейским мозгом. Я помню все, я воспринимаю всю 
информацию. Посмотри на меня и скажи, что полезнее для человека – помнить, 
знать и уметь обращаться со своим знанием или отбрасывать прочь знания и саму 
свою жизнь, прикрываясь гениальной формулировкой, что излишние знания и 
воспоминания вредны.

– Ли, я сдаюсь. Ты, как всегда, прав.

– Твой мозг помнит все, происходившее с тобой. Но воин не просто таскает с 
собой этот груз, он должен в любой момент уметь вызвать нужную информацию. Не 
бывает бесполезной информации. Все, что ты когда-либо видел или узнал, может 
пригодиться в самое неожиданное время в самом неожиданном месте. Манипулируя 
потоками информации, ты должен легко и быстро вызывать то или иное ощущение, 
вспоминать то или иное происшествие и через него восстанавливать ход событий 
любой давности.

Медитация воспоминаний с каждым разом все усложнялась. Ли настаивал, чтобы я 
все глубже погружался в прошлое, восстанавливая его так, чтобы заново пережить 
все свои ощущения.

Постепенно я начал вспоминать то, что, казалось, навсегда ушло из моей памяти и 
кануло в прошлое. Медитация воспоминаний стала фоном всего, что я делал, – куда 
бы я ни шел, чем бы ни занимался, я продолжал вспоминать и заново переживать 
свою жизнь. Даже во сне я видел, иногда абсолютно четко, иногда вперемешку с 
обычными сновидениями, забытые события моей жизни.

Воспоминания, особенно в сочетании с медитацией по расширению сознания, в 
сочетании с детальным восприятием мира со всеми его запахами, цветами, 
интересными проишествиями, создавали иллюзию жизни настолько полной и 
насыщенной, что иногда я доходил почти до эйфории, когда хотелось кричать или 
плакать от радости, восхищения жизнью и окружающим миром.

– Без осмысления картины мира ты не можешь формировать воспоминания, – объяснил 
Учитель. – Спокойный живет полноценной жизнью, поскольку он испытывает все 
основные впечатления, даруемые ему жизнью. Это – основа питания его органов 
чувств. Без этого он будет голодным, неудовлетворенным человеком, каких на 
земле миллиарды. Если ты ешь яблоко, ты должен ощущать его кожицу, глянец его 
поверхности, его запах, его сок, всю полноту его вкуса. В то же время ты должен 
наслаждаться видом яблока, любуясь его цветом и замечая малейшие пятнышки на 
его поверхности, его деревянный черенок, еще недавно соединявший плод с деревом.
 Попробуй проникнуть в суть яблока. Ты знаешь о нем гораздо больше, чем то, что 
ты можешь вспомнить в первый момент. Представь, как яблоко было рождено деревом,
 как дерево росло, что было до этого, и что будет после.

Иногда, слушая голос Ли, описывающий ощущения мира, я отключался от реальности 
и даже голос его переставал воспринимать, уносясь в свои мечты, возникающие и 
видоизменяющиеся от тех или иных его слов. Образы рождались, чередовались, и 
иногда, на несколько мгновений вернувшись к реальности, я снова воспринимал 
фразы Учителя, которыми он формировал очередной образ.

– Ты слишком часто теряешь картину мира, – недовольно сказал Учитель. – Воин 
никогда не должен полностью отключаться от мира, за исключением тех редких 
случаев, когда он охраняем своими товарищами и пытается достичь глубокого 
самосознания в сложных медитациях.

Мы шли по улице. Ли резко остановился и, развернувшись неуловимым движением, 
оказался прямо передо мной. Я не успел среагировать и, пытаясь остановиться, 
оперся руками о его плечи. Наклонившись вперед, я заглянул ему в глаза. Учитель 
замер в неподвижности и смотрел на ме