и смотрят телевизор, или ссорятся, или болтают и сплетничают, 
или предаются иллюзорным мечтам о том, чего они когда-нибудь добьются, если 
судьба будет к ним благосклонна, или совершают какую-нибудь очередную глупость.

Их жизнь течет, регулируясь толчками и пинками, которые время от времени дает 
им внешний мир, и их жизнь почти не зависит от пустых и бессмысленных мелочей, 
которыми они наполняют ее, полностью забывая о них через несколько дней или 
месяцев.

Люди не чувствуют своей личной ответственности за ход своей судьбы, за то, как 
они живут, что делают и как умирают. Люди не помнят, кто они такие, и не 
задумываются о том, как они живут и зачем они живут, вспоминая о смысле жизни 
лишь тогда, когда их жизнью становится страдание.

Страдание – это восхитительная стратегия, которую изобрел человек, чтобы 
избежать личной ответственности.

Страдания и воображаемая борьба с ними заполняют пустоту жизни, создавая 
временные цели.

Подумай, сколько раз, когда встречаются двое и спрашивают друг друга: «Как 
жизнь», они тут же переходят к долгому и подробному пересказу своих последних 
неприятностей и неудач. Но самое забавное в этом то, что большинство этих 
страданий и неудач проистекает из неспособности удовлетворить их фантазии и 
желания, обычно или находящиеся за пределами их подлинных возможностей, или не 
удовлетворяемые в силу лени и отсутствия желания работать.

Подумай, сколько времени люди посвящают реальному самосовершенствованию, 
реальному личностному росту, развитию своего тела, ума и эмоций, и сколько 
времени, энергии и сил они затрачивают на никому не нужные пустяки, которые в 
действительности не стоят выеденного яйца.

Меня охватила печаль, а на смену ей пришло гнетущее чувство стыда и собственной 
ничтожности. Я прикинул, сколько времени я провожу у телевизора, вспомнил свою 
склонность к легким бездумным беседам с друзьями, свою природную лень, желание 
подольше поспать, любовь к вредным для здоровья пирожным и прочие свидетельства 
самого страшного смертного греха.

– Учитель, но почему ты говоришь, что у меня пассивная нерадивость выражена 
слабо? Мне кажется, что значительную часть времени я, как и все европейцы, 
растрачиваю на пустяки, не стоящие внимания.

– Ты внимательно слушал, но так и не понял, что я хотел сказать, – покачал 
головой Ли. – Все, что мы делаем, в том числе и эту беседу, можно было бы 
назвать пустяками и напрасной тратой времени. Шоу-Дао – не научный коммунизм. 
Здесь нет четкого кодекса поведения Образцового Шоу-Даоса. Здесь нет списка 
того, что правильно, хорошо и полезно, и того, что глупо, бессмысленно и вредно.
 В Шоу-Дао важно не то, что ты делаешь, а то, как ты это делаешь. Любая работа, 
любое действие или любое безделье могут растрачивать твою энергию втуне или 
могут способствовать твоему внутреннему росту. Это как секс: он может быть 
удовольствием с потерей энергии, или он может быть удовольствием с 
приобретением энергии. Различие между даосом и европейцем состоит в том, что 
там, где европеец теряет, даос приобретает.

– Но в чем тогда, например, заключается разница между тем, как даос смотрит 
телевизор, и как это делает европеец?

– Ты снова задаешь вопросы, на которые ты сам можешь ответить, если немного 
подумаешь, – нахмурился Ли. – Не стоит демонстрировать мне пассивную 
нерадивость, притворяясь глупее и беспомощнее, чем ты есть на самом деле. 
Сейчас, спрашивая меня о том, что ты можешь понять и сам, ты, вместо того чтобы 
воспользоваться случаем укрепить свой ум и уверенность в своих силах, пытаешься 
использовать меня там, где это не является необходимым. В качестве рычага 
воздействия на меня ты используешь интеллектуальную беспомощность, так, как 
некоторые люди используют страдания для того, чтобы завладеть вниманием других 
людей. А теперь ответь сам на свой вопрос.

К своему удивлению, я понял, что действительно знаю ответ. Он пришел в виде 
осознания откуда-то из глубин моей души, всплыв на поверхность, как большой 
старый сом из озерной тины, и затем сам облекся в слова.

– Европеец смотрит телевизор в основном для того, чтобы убить время, или 
набраться новых волнующих впечатлений, которых ему недостает в повседневной 
жизни, или получить какую-то не слишком важную информацию типа того, что 
происходит в мире на этой неделе. Европеец делает это бездумно и механически, 
следуя привычкам или обыденному распорядку, просто потому, что он пришел с 
работы, наступил вечер и больше нечего делать.

Даос смотрит телевизор лишь в том случае, если он действительно испытывает в 
этом необходимость, а не потому, что ему скучно и нечем заняться. И если