жение лица, с ободряющей улыбкой сказал Учитель.

Я в изнеможении присел на землю и прислонился спиной к валуну. Котенок вырвался 
у меня из рук и, слегка царапнув меня коготками сквозь брюки, соскользнул на 
землю. У меня промелькнула мысль, что вот сейчас он убежит в лес и весь этот 
кошмар закончится.

Издевательская ухмылка Учителя показала мне, что он прекрасно осознает мою 
последнюю тщетную надежду. Подхватив жалобно мяукнувшего котенка за шиворот, он 
сунул его в мешок и стянул горловину веревкой.

– У него еще осталось немного времени, – бесстрастно произнес Ли и тоже 
опустился на землю недалеко от меня, разглядывая меня с явным интересом.

Несколько минут мы молчали. Я сосредоточился на глубоком дыхании, приводя в 
равновесие вышедшие из-под контроля эмоции, а Учитель расслабленно созерцал 
меня полуприщуренными глазами.

– Теперь, когда ты немного успокоился, – нарушил молчание Ли, – соберись и 
попробуй понять, что же все-таки произошло.

Я подумал, но ничего заслуживающего внимания мне в голову так и не пришло.

– По правде говоря, не знаю, – сказал я. – Наверно, дело в том, что я люблю 
кошек, а этот котенок еще так мал и очарователен, что мне неприятно лишать его 
жизни, тем более жестоким и мучительным способом.

– Ты ведь чувствуешь, что дело не в этом, – скептически скривив губы, отозвался 
Ли. – Если бы это была простая жалость, вряд ли ты оказался бы на грани того, 
чтобы потерять сознание.

– Пожалуй, ты прав, – вынужден был согласиться я. – Но, возможно, мое состояние 
спровоцировал ты сам. Я воспринимал какой-то ужасный и мучительный мыслеобраз, 
исходящий от тебя и доводящий меня до безумия.

– Ты не прав. Это был не мой, а твой собственный мыслеобраз, всего лишь 
отраженный и усиленный мной. Этот мыслеобраз и есть твой внутренний барьер. Но 
мне бы хотелось, чтобы ты сам вспомнил и осознал его.

– Что я должен для этого предпринять? – спросил я, внутренне содрогаясь от 
мысли, что я должен буду вновь пройти через что-то подобное.

– Прежде всего успокойся и сделай свой ум чистым и восприимчивым, подключив к 
состоянию покоя осознание своей нити жизни. Потом вспомни, но в очень 
ослабленной и мягкой форме, то состояние, которое ты испытал, и спроси себя: 
«что это?», «с чем это связано?», «почему это так болезненно для меня?». Задав 
себе эти вопросы, вновь очисти свое сознание от посторонних мыслей и жди, пока 
ответ не придет к тебе. Лишь зная ответ, ты сможешь разрушить этот барьер.

Я прикрыл глаза и попытался расслабиться. Смутное ощущение тревоги и скрытой 
опасности того, что я собираюсь сделать, долго не оставляли меня, не позволяя 
окончательно расслабиться. Я несколько раз выполнил руками жест истины, 
огромной как солнце, прося ее дать мне силы, и закончил двойным жестом 
спокойствия. Затем я вспомнил уже давно ставший привычным мне мыслеобраз 
спокойствия и тихой радости. Мягкие и успокаивающие потоки оргазмических 
ощущений начали омывать мое тело, исходя из основных дань-тяней и опускаясь 
вниз от внутренней улыбки. Мне стало так уютно и хорошо, что, кажется, на 
какое-то время я погрузился в сон или в полусон, из которого меня вырвал тихий 
глуховатый голос, звучащий в моей голове.

– Что это? С чем это связано? Почему это так болезненно для меня? – монотонно, 
как заезженная пластинка, повторял голос.

В первый момент я не сообразил, о чем идет речь. Сознание потихоньку 
просыпалось, и я понял, что эти вопросы велел мне задать Учитель, вспомнив то 
состояние, которое я пережил. Воспроизвести его оказалось нетрудно. Оно 
возникло само, сразу вслед за мыслью, и тошнота была так сильна, что мне 
пришлось снова приложить усилия, чтобы заглушить ее, доведя до чуть заметного, 
почти исчезающего уровня.

– Что это? С чем это связано? Почему это так болезненно для меня? – спросил я 
себя, вложив в эти вопросы всю свою концентрацию, а затем вновь расслабился, 
погружаясь в уютную колыбель безмятежного сна.

Дикий разрывающий душу крик заставил меня вскочить на ноги. Он был непрерывным, 
резко изменяющимся в высоте тона и модуляции. Никогда раньше я не слышал ничего 
подобного. Крик рвал мне душу и одновременно притягивал меня. Я вскочил на ноги 
и изо всех сил помчался в напра