то, несмотря на это, он все-таки не перестал существовать, так как гармония и 
поражающий блеск, которыми он окружен, становятся чем дальше, тем все более 
полными и более грандиозными. Подыскивая объяснение такому феномену, он 
начинает понимать, что весь этот блеск не является каким–то бесполезным и 
случайным зрелищем, чем-то вроде дэваканического северного сияния. Он открывает,
 что все это представляет некоторый смысл, который он и сам тоже может уловить. 
Скоро он удостоверяется, что все, наблюдаемое им с таким восхищением, является 
просто чудесным языком в красках, которым общаются между собой дэвы: ментальным 
выражением, или разговором, существ, стоящих бесконечно выше него на лестнице 
эволюции.
     Благодаря опыту и практике, он открывает, что и он так же может 
пользоваться этим новым и удивительным способом выражения мыслей и уже, в силу 
самого этого факта, вступает в обладание новой и обширной областью владений, 
ожидающих его в небесном мире: я хочу сказать здесь о способности лиц, 
находящихся на этом плане, разговаривать с его обитателями, стоящими 
значительно выше человека, и получать от них наставления. Впрочем, мы поговорим 
об этом более подробно, когда приступим к специальному изложению этой части 
нашего предмета.
     Теперь читатель должен понять, почему было невозможно посвятить целый 
отдел этого сочинения описанию обстановки ментального плана, как мы это сделали 
относительно плана астрального.
     В действительности, единственной особенностью ментального плана является 
то, что каждое отдельное существо может творить в нем своими мыслями; но нужно 
принять во внимание, что под это правило не подходят бесчисленные существа, 
находящиеся постоянно в движении перед наблюдателем и часто представляющие сами 
по себе зрелище высочайшей красоты. Поэтому было бы, пожалуй, более точным 
сказать (насколько трудно выражать на человеческом языке условия этой высшей 
жизни!), что всевозможные виды и картины соединены на этом плане, так как 
всякая красота, о которой нам могут дать понятие земля, небо и море, 
представлена здесь с такой полнотой и интенсивностью, которые превосходят 
всякое воображение. Но из всех этих реальностей, сверкающих и живых, каждый 
человек видит только то, что он сам по себе способен уловить в силу степени 
развития, достигнутой им во время его земной и астральной жизни.
V. Великие волны.
     Если посетитель пожелает продвинуть свои изыскания дальше и отдать себе 
отчет в том, что представляет собой ментальный план, когда его спокойствие не 
нарушаемо ничьей мыслью и никаким собеседованием его обитателей, то он 
достигает этого, окружая себя громадной оболочкой, непроницаемой для всех этих 
влияний. Потом, сохраняя, свое собственное умственное спокойствие, он изучает 
условия, существующие вне этой оболочки.
     Если он проводит этот опыт достаточно тщательно, то вскоре откроет, что 
сверкающий океан перестал быть подвижным, так как его частицы сохранили всю 
интенсивность и быстроту своих колебаний, но стал до некоторой степени 
однородным.
     Теперь уже больше не происходит постоянных изменений форм и не видно уже 
необычных цветных молний, но наблюдатель может заметить серию каких-то новых 
правильных пульсаций, совершенно отличных от прежних и от других искусственных 
явлений.
     Ясно, что эти пульсации происходят повсюду, так как человек не сумел бы 
окружить себя оболочкой, представляющей настолько сильное сопротивление, чтобы 
остановить их или направить в сторону. Они не производят изменений цвета и не 
принимают никакой формы; их поток с непреодолимой регулярностью пересекает всю 
материю ментального плана, сначала по направлению к периферии, потом снова 
оттуда к центру, подобно выдыханию и вдыханию какого-то громадного дуновения.
     Эти потоки бывают разного характера; они могут ясно различаться по своей 
обширности, по частоте своих вибраций и по звучащей ноте, сопровождающей их.
     Среди этих течений существует одно, гораздо более величественное, чем все 
прочие, поток, который, кажется, является биением сердца всей системы, 
пенящейся волной, выходящей из неизвестных центров более высоких планов. Оно 
распространяет свою жизнь всюду в нашем мире, а затем это чудесное море 
возвращается и течет обратно к своему источнику. Поток идет вперед, течет все 
дальше, клубясь как волны, и сопровождающий его звук походит на рокот моря. 
Однако к этому рокоту присоединяется торжествующая песнь, бесконечная, 
блестящая, непрерываемая, – сама музыка небесных сфер.
    Услышав этот торжественный гимн, который исполняет сама природа, хотя бы 
только один раз, его уже невозможно забыть. Он отдается, хотя довольно глухо, 
даже на нашем печальном, обманчивом физическом плане и неустанно напоминает нам 
могущество, свет и блеск истинной жизни, царящей выше.
     Если наблюдатель чувствует это сердцем и разумом и если он дошел до 
известной степени духовного развития, то он может себя отождествить в своем 
сознании с ходом этой чудесной волны, погрузить свой дух в нее и позволить 
течению унести к его источнику.
     Он это может, говорю я, но это очень неразумно, разве только его Наставник 
будет находиться около него, чтобы вовремя удержать его от могучего притяжения; 
иначе поток, в своей непреодолимой силе, унесет его гораздо дальше, к планам, 
еще более высоким, блеска которых, бесконечно более сильного, его “я” еще не 
могло бы выдержать, и он потерял бы сознание, причем было бы совершенно 
невозможно сказать, когда, где или каким образом он мог бы снова его вернуть.
     Правда, что высшей целью человеческой эволюции является единство, но 
человек должен достигнуть этой конечной цели в полном и совершенном сознании,