ВОПРОС: Состоит ли цель в том, чтобы развиться и достигнуть равновесия, 
которое позволит стать более сильным, чем внешняя среда, дабы быть 
сверхчеловеком?
     ОТВЕТ: Человек должен отдавать себе отчет в том, что он не может сделать. 
Вся наша деятельность разобщена внешними толчками; это происходит совершенно 
механически. Вы не можете сделать, даже если вы хотите сделать.
     ВОПРОС: Какое место занимает искусство и творческая работа в вашем учении?
     ОТВЕТ: Сегодня искусство необязательно творческое. Искусство для нас не 
цель, а средство. Древнее искусство обладает некоторым внутренним содержанием. 
В прошлом искусство имело ту же цель, что в наши дни книга: сохранять и 
передавать определенные знания. В древние времена не писали, включали учение в 
произведения искусства. Мы нашли бы много идей, содержащихся в произведениях 
древнего царства, которые дошли до наших дней, если бы мы только умели их 
читать. Это было бы справедливо для всех искусств, включая музыку. Древние 
именно таким образом рассматривали искусство.
     Вы видели наши движения и наши танцы. Но вы видели только внешнюю форму, 
красоту, технику. Мне не нравится внешняя сторона того, что вы видели. Для меня 
искусство — это средство, ввиду гармоничного развития. Все, что мы делаем здесь,
 было предусмотрено для того, чтобы ничего не могло быть сделано автоматически 
и неосознанно.
     Гимнастика и обычные танцы создаются механически. Если наша цель состоит в 
гармоничном развитии человека, тогда танцы и движения являются для нас 
средством объединения мысли и чувства с движениями тела в общем проявлении. Во 
всём, что мы делаем, мы ищем развития чего-то, что не может быть развито прямо 
и механически — чего-то, что выражает всего человека: мышление, тело и чувство.
     Второй объект танцев — это учение. Некоторые движения несут в себе 
доказательство, определенное знание, религиозные или философские идеи. В 
некоторых танцах даже можно найти кухонный рецепт.
     В некоторых странах Востока внутреннее содержание этих танцев сегодня 
почти забыто, и однако продолжают их танцевать просто по привычке.
     Таким образом, движение имеет две цели: учение и развитие.
     ВОПРОС: Значит ли это, что ничего в западном искусстве не имеет значения?
     ОТВЕТ: Я изучал западное искусство после того, как изучил древнее 
искусство Востока. Для вас скажу правду, я не нашел ничего на Западе, что могло 
бы сравниться с восточным искусством. Западное искусство имеет только внешнюю 
сторону, оно иногда содержит много философии; но восточное искусство точное, 
математическое, без манипуляций. Это есть форма письма.
     ВОПРОС: Не обнаружили ли вы чего-то подобного в древнем западном 
искусстве?
     ОТВЕТ: Изучая историю, мы видим, как всё мало-помалу меняется. Это 
относится к религиозным церемониям. В начале они имеют смысл, и официалы 
понимают этот смысл. Но со временем смысл, забывается и церемонии продолжают 
праздновать механически.
     Чтобы понять книгу на английском языке, необходимо знать английский язык. 
То же самое для искусства.
     Я здесь говорю не об искусстве воображения, а о математическом и не 
субъективном искусстве. Современный художник может «чувствовать» свое искусство,
 верить в свое искусство, но его творения вы видите субъективно: кому-то они 
доставляют удовольствие, а кому-то разочарование. Это вопрос о личном вкусе, о 
«мне нравится» или «мне не нравится».
     Но древнее искусство не имело объекта удовольствия. Все, кто читал его, 
понимал его. Сейчас задача искусства совершенно забыта.
     Возьмите архитектуру: среди зданий, которые я видел в Персии и в Турции, 
мне вспоминается одно здание из двух комнат. Все, кто заходил в эти комнаты, 
будь то молодые или старые, англичане или персы, плакали. Какая бы ни была их 
формация, их культура. Мы продолжали этот эксперимент в течение двух или трех 
недель и наблюдали реакции каждого. Мы специально выбрали веселых людей. 
Результат был всегда один и тот же.
     В смысле архитектурных комбинаций, подходящих к этому зданию, колебания, 
математически высчитанные, не могли произвести иного эффекта. В нас действовали 
некоторые законы, и мы не могли сопротивляться внешним воздействиям. Потому что 
архитектор обладал реальным знанием, следуя которому он строил, основываясь на 
математике.
     Мы провели другой опыт. Мы настроили свои музыкальные инструменты и 
подобрали звуки таким образом, что с первым встречным, даже с любым прохожим на 
улице, мы достигаем необходимого результата. Единственное различие было в том, 
что один оказывался более чувствительным, другой менее.
     Вы входите в монастырь. Вы, возможно, не религиозный человек, но тот, кто 
там играет и поет вызывает у вас желание помолиться. Позже вы сами удивитесь 
этому. И это справедливо для всех.
     Объективное искусство основано на законах, современная музыка полностью 
субъективна. Возможно установить, откуда происходит всё то, что составляет это 
субъективное искусство.
     ВОПРОС: Является ли математика основой всякого искусства?
     ОТВЕТ: Всякого древнего восточного искусства.
     ВОПРОС: Итак, знает ли кто-нибудь формулу, по которой можно создать 
совершенную форму, собор, который производил бы то же впечатление?
     ОТВЕТ: Да, и вызывал те же реакции.
     ВОПРОС; Тогда искусство является познанием, и не требуется таланта?
     ОТВЕТ: Искусство есть познание. Талант относителен. Я мог бы научить вас