К тому времени гости Ага-хана стали уже расходиться, и мой новый знакомый 
предложил мне пойти с ним в чайхану и продолжить наш разговор там. Он объяснил 
мне, что посидеть в чайхане или кофейне - его слабость, приобретенная с юных 
лет, от которой он не смог избавиться до сих пор. И сейчас, как только он 
оказывается в городе, он не может отказать себе в этом удовольствии, 
отправляясь 
в чайхану при каждом удобном случае. Этот старый тамил заметил, что шум и суета,
 
царящие там, не только не мешают, но и даже помогают ему думать.
Я с большим удовольствием согласился составить ему компанию, и не только из-за 
того, что мне приятно было разговаривать на русском языке, но и по причине, 
которую я не сразу осознал. Будучи сам уже немолодым человеком, я почувствовал 
к 
нему то, что внук чувствует к любимому деду. Придя в чайхану, мы сели на 
открытой террасе и заказали зеленый бухарский чай. По тому вниманию и почтению, 

которое окружающие оказывали этому старому человеку, я понял, что здесь он 
любим 
и уважаем. Мы разговаривали на таджикском, и после первой чашки чая он вдруг 
прервал беседу, заметив: "Все, о чем мы говорим, - пустяки, не имеющие никакого 

значения", - он оглянулся и замолчал.
Все это показалось мне странным - и неожиданно прерванная беседа, и 
пронзительный взгляд старика, и я подумал: "Увы, с возрастом его ум ослаб и 
мысли начали путаться", - и мне стало очень грустно. Постепенно я совсем раскис,
 
размышляя о том, что я и сам не молод и что недалек тот час, когда мне не 
удастся вести разумную беседу. Я был так погружен в эти невеселые мысли; что 
даже забыл о своем собеседнике. Внезапно снова раздался его голос. И то, что 
было сказано, мгновенно вывело меня из задумчивости и направило мои мысли в 
другое русло.
- Эх, Гого, сорок пять лет вы работали не покладая рук, и никогда ваше сердце 
не 
находилось в согласии с вашим разумом. Если бы вы достигли этого, то сейчас не 
были бы так одиноки.
Услышав, как он назвал меня, я пришел в изумление. Как мог этот индус, впервые 
увидевший меня в Средней Азии, знать мое детское прозвище? Так меня звали 
только 
мать и няня, и с тех пор никто не обращался ко мне подобным образом. Можете 
представить себе мое удивление, когда я услышал это прозвище через столько 
десятилетий в кабульской чайхане! Вдруг я вспомнил одного старого человека, 
который однажды пришел ко мне в Москве после смерти моей жены, когда я был еще 
совсем молодым. Но тот был выше ростом, имел другие черты лица и уже в те 
времена был очень стар. Я не мог найти разумного объяснения тому, что сейчас 
происходило. Откуда этот старик знает так много о моей жизни и о моем 
внутреннем 
состоянии, в котором я и сам не мог разобраться?
Пока подобные мысли блуждали во мне, старик сидел, погрузившись в молчание. Не 
выдержав, я воскликнул: "Но кто же вы? Откуда вы меня знаете?"
"Не все ли вам равно, кто я. Это праздное любопытство - главная причина того, 
что труд всей вашей жизни оказался безрезультатным. Какое значение имеет то, 
почему я так много знаю о вас и вашем душевном состоянии, если все, что я 
говорю, - правда".
Этот упрек поразил меня в самое сердце. И в самом деле, не все ли мне равно, 
что 
происходит вне меня. Я был очевидцем многих невероятных событий. И что же я 
вынес из этого? Может быть, если бы я так жадно не искал новых впечатлений, не 
проводил бы свою жизнь в суете, стараясь удовлетворить свое праздное 
любопытство, я не оказался бы на старости лет с такой пустотой в душе.
Я искренне попросил извинения у этого человека за свои ненужные вопросы. После 
этого мы долго сидели в полном молчании, погруженные в раздумье. И наконец он 
сказал: "Возможно, еще не все потеряно. Если вы осознаете все, что с вами 
происходит, понимаете, что ваша нынешняя душевная опустошенность - результат 
погони за миражами, я советую вам сделать еще одну попытку. Если вы согласитесь 

принять одно условие, я попробую помочь вам. Это условие состоит в том, что вы 
должны умереть для мирской жизни, отказаться от прежних привычек и развлечений 
раз и навсегда и последовать туда, куда я укажу вам".
Признаюсь откровенно, выполнение этого условия не требовало от меня больших 
жертв, потому что, не считая моих многочисленных друзей, все остальное потеряло 

для меня интерес, и мне не составляло труда от всего этого отказаться.
Я объяснил это моему собеседнику и сказал, что могу последовать туда, куда он 
зовет меня, хоть сейчас. Он ответил мне, что устроит все как можно скорее, и 
исчез в толпе. На следующий день я уладил все свои дела, отдал необходимые 
инструкции всем своим служащим, отправил несколько писем делового характера и 
принялся ждать.
Через три дня ко мне пришел молодой таджик и очень лаконично сказал: "Я буду 
вашим проводником. Путешествие продлится около месяца". Он рассказал мне, как 
он