принуждают ее действовать в соответствии с вечными законами. Эта концепция 
довольно туманна, но очевидно построена по оккультным линиям. Кроме того, 
предлагаемая система совершенно пантеистична и разработана в чисто научном 
труде. Монотеисты и римские католики сразу сцепятся с нею, конечно; но человек, 
который верит в существование Планетарных Духов и наделяет Природу живыми 
разумами, всегда должен этого ожидать.
       В этой связи, однако, любопытно то, что после того, как современники так 
насмехались над невежеством древних,
       Которые знали только семь планет (но все же имели огдоаду, которая не 
включала нашей Земли!), изобрели семь Духов, чтобы они соответствовали 
количеству планет.
       Вабине, сам того не осознавая, оправдывает это «суеверие». В «Revue des 
Deux Mondes» этот выдающийся французский астроном пишет:
217] 
       Огдоада древних включала Землю (что ошибочно), т. е. восемь или семь в 
зависимости от того, входила или не входила в это число Земля407.
       Де Мирвилль уверяет своего читателя, что:
       М-р Вабине всего только несколько дней тому назад сказал мне, что у нас 
действительно только восемь больших планет, включая Землю, и столько же малых 
планет между Марсом и Юпитером ... Гершель предлагает назвать все те, которые 
находятся за семью основными планетами – астероидами!408
       В этой связи предстоит разрешить одну проблему. Откуда астрономы знают, 
что Нептун – планета, или что даже он принадлежит нашей солнечной системе? Так 
как он был обнаружен на самой границе нашего так называемого Планетного Мира, 
последний был произвольно расширен, чтобы принять его; но какими действительно 
математическими и непогрешимыми доказательствами обладают астрономы о том, что 
эта а) планета, и б) одна из наших планет? Никакими! Он находится на таком 
неизмеримом расстоянии от нас, так что
       Видимый диаметр Солнца от Нептуна составляет только одну сороковую 
видимого нам солнечного диаметра,
и он, Нептун, даже в лучшем телескопе настолько смутный и туманный, что 
называть его одной из наших планет похоже на астрономическую небылицу. Тепло и 
свет Нептуна составляют только 1/900 часть тела и света, получаемых Землей. Его 
движение и движение его сателлитов всегда выглядели подозрительными. Они не 
согласуются – наружно, по крайней мере – с движениями других планет. Его 
система направлена в обратную сторону, и т. д. Но даже последний ненормальный 
факт имел своим результатом лишь то, что наши астрономы создали новую гипотезу 
о вероятном перевороте в движении Нептуна, о его столкновении с другим небесным 
телом и т. п. Не потому ли открытие Адамса и Леверье так приветствовалось, что 
Нептун был так же необходим, как Эфир, чтобы покрыть новой славой 
астрономическое предвидение, достоверность современных научных данных, и 
главным образом – силу математического анализа? Кажется, что так. Новая планета,
 которая расширяет наше планетное царство более чем на четыреста миллионов лиг, 
достойна присоединения. Все же, точно так же, как в случаях захвата земельных 
территорий, научный авторитет здесь может доказать свое «право» лишь потому, 
что он имеет «силу». Случается смутно уловить движение Нептуна: Эврика! это 
планета! Однако, одно только движение мало что доказывает. Теперь установленным 
в Астрономии фактом является то, что в Природе вообще не существует абсолютно 
бездвижных звезд409 даже если такие звезды все еще 218] продолжают существовать 
в астрономической терминологии, тогда как они исчезли из научного воображения. 
Оккультизм, однако, по поводу Нептуна имеет свою собственную странную теорию.
       Оккультизм говорит, что если несколько гипотез, покоящихся только на 
предположениях – которые были приняты только потому, что они были преподаны 
выдающимися учеными – убрать из науки современной Астрономии, которой они 
служат опорами, то даже предполагаемый закон всеобщего тяготения окажется 
противоречащим наиболее обычным истинам механики. И в действительности, едва ли 
можно упрекнуть христиан – главным образом римских католиков – какими бы 
учеными некоторые из них ни были, что они отказываются вступать в конфликт со 
своею Церковью из-за научных верований. Так же мы не можем поставить им в вину, 
что тайно в глубинах сердца они принимают – некоторые из них – богословские 
«Добродетели» и «Архонов» Тьмы, вместо всех тех слепых сил, которые им 
предлагает Наука.
       Никогда не может быть какого-либо вмешательства в шествие и регулярные 
процессии небесных тел! Закон тяготения есть закон законов; кто когда-либо 
видел камень поднимающийся в воздух вопреки тяготению? Нерушимость этого 
всеобщего закона показана в поведении небесных миров и шаров, вечно верных 
своим первоначальным орбитам, никогда не сворачивающих со своих соответственных 
путей. Так же и нет надобности в каком-либо вмешательстве, так как оно может 
быть только бедственным. Получило ли первое небесное вращение свое начало от 
какого-то внутрикосмического случая, или от самопроизвольного развития 
латентных изначальных сил; или же этот импульс был навсегда дан Богом или 
Богами – это ничуть не меняет дела. В этой стадии космической эволюции никакое 
вмешательство сверху или снизу недопустимо. Если бы таковое имело место, 
вселенский часовой механизм остановился бы, и Космос распался бы на куски.
       Таковы отдельные сентенции, жемчужины мудрости, падающие время от 
времени из научных уст и теперь подобранные наудачу, чтобы иллюстрировать 
вопрос. Мы поднимаем наши опущенные головы и глядим на небо. Факт кажется 
таковым: миры, солнца и звезды, сияющие мириады небесных сонмов напоминают 
поэту бесконечный безбрежный океан, по которому быстро движутся бесчисленные 
эскадры судов, миллионы и миллионы крейсеров, больших и малых, пересекающие