совершенно бесспорно обладают правом называться наследниками титула Петер, но 
они едва ли имеют право называться наследниками и, менее всего, истолкователями 
доктрин Иисуса Христа, ибо существует Восточная Церковь, более старая и намного 
более чистая, нежели римская иерархия, которая всегда преданно придерживалась 
первоначальных учений апостолов и, как известно из истории, отказалась 
следовать за латинскими отступниками от первоначальной Апостолической Церкви; 
однако, довольно любопытно, что ее римская сестра до сих пор именует ее 
«Раскольнической» Церковью. Бесполезно повторять здесь причины изложенного выше,
 так как все они находимы в «Разоблаченной Изиде»228, где слова Петер, Патар и 
Питар объяснены, и показано происхождение «Сиденья Питы». После изучения 
вышеизложенных страниц, читатель узнает, что на гробу царицы Ментухепты 
Одиннадцатой Династии (2250 г. до Р. X. по Бунзену) была найдена надпись, 127] 
эта надпись, в свою очередь, оказалась списанной с семнадцатой главы «Книги 
Мертвых», относящейся не позднее как к 4500 году до Р. X., или к 496 году до 
Сотворения Мира по хронологии «Книги Бытия». Тем не менее барон Бунзен 
показывает группу данных иероглифов (Петер-реф-су, «Слово Мистерий») и 
священную формулу, перемешанную с целым рядом пояснительных заметок и различных 
толкований на памятнике 4000-летней давности.
       Это равносильно высказыванию, что запись (правильное истолкование) в то 
время уже перестала быть понятной ...Мы просим наших читателей понять, что 
священный текст, гимн, содержащий слова ушедшего духа, существовал в таком виде 
около 4000 лет тому назад и был полностью непонятным царским писцам229.
       «Непонятным» для непосвященных – это несомненно; это доказывается 
запутанными и противоречивыми пояснительными заметками. Все же не может быть 
сомнения, что это было – ибо еще продолжает быть – словом мистерий. Барон далее 
поясняет:
       Мне кажется, что наш ПТР есть буквально старый арамейский и еврейский 
«Патар», который встречается в повествовании об Иосифе в качестве специального 
слова для понятия истолкование, откуда и слово Питрум представляет термин для 
обозначения истолкования какого-либо текста или сна230.
       Это слово, ПТР, было частично истолковано благодаря другому слову, 
подобным же образом написанному в другой группе иероглифов на стеле, глифом ему 
служило изображение открытого глаза, истолкованного Де Руже231 как «показаться»,
 а Бунзеном – как «осветитель», что более правильно. Как бы то ни было, слово 
Патар или Петер поместило бы обоих, как учителя, так и ученика, в круг 
посвящения и соединило бы их с Тайной Доктриной, тогда как в «Сиденье Петра» мы 
едва ли можем усмотреть какую-либо связь с Петромой, двойными каменными 
дощечками, употребляемыми Иерофантом при Высшем Посвящении в течение 
завершающей Мистерии, как уже упоминалось, так же и с Питха-стхана (сиденье или 
место сиденья) – термином, употребляемым в Мистериях тантриков в Индии, в 
которых конечности Сати разбрасываются и затем снова соединяются, как 
конечности Озириса Изидой232. Питха – санскритское слово, оно также 
употребляется для обозначения сиденья Ламы-посвятителя.
       Разобраться, являются ли все вышеприведенные термины просто 
«совпадением» или чем-то другим, предоставляем нашим ученым символогам и 
филологам. Мы констатируем факт и ничего больше. Многие другие писатели, 
намного 128] более ученые и заслуживающие быть выслушанными гораздо больше, чем 
автор данных строк когда-либо претендовал, достаточно наглядно доказали, что 
Петр никогда не имел какого-либо отношения к основанию Латинской Церкви; что 
его предполагаемое имя Петра или Киффа, так же как и его апостольство в Риме 
является ничем иным, как просто игрой с термином, который в каждой стране 
означал, в той или иной форме, Иерофанта или Истолкователя Мистерий; и, наконец,
 что он вовсе и не умер мученической смертью в Риме, где он, по всей 
вероятности, никогда не был, а умер, дожив до почтенной старости в Вавилоне. В 
«Сефер Толдот Иешу», еврейской рукописи великой древности – это, очевидно, 
подлинник и очень драгоценный документ, судя по тому, как заботливо евреи 
скрывали его от христиан – Симон (Петр) упоминается как «верный слуга Бога», 
который проводил свою жизнь в аскетизме и медитации, как каббалист и назарей, 
который жил в Вавилоне «наверху башни, составлял гимны, проповедовал 
благотворительность», и там умер.


129]
ОТДЕЛ XVII
АПОЛЛОНИЙ ТИАНСКИЙ
       В «Разоблаченной Изиде» сказано, что величайшие учителя богословия 
согласны в том, что почти все древние книги написаны символически на языке, 
понятном только Посвященным. Примером тому является биографический очерк об 
Аполлонии Тианском. Как известно каждому каббалисту, он охватывает всю 
Герметическую Философию, являясь во многих отношениях двойником преданий, 
оставленных нам о царе Соломоне. Он читается, как сказка, но как и в случае 
последнего, иногда факты и исторические события преподносятся миру под окраской 
выдумки. Путешествие в Индию во всех своих стадиях представляет собою, конечно, 
аллегорически, испытания неофита, давая в то же время географическое и 
топографическое представление об определенной стране в таком виде, какова она и 
теперь, если только знаешь, где ее искать. Долгие беседы Аполлония с браминами, 
их мудрые советы, и диалоги с коринфянином Менипом дали бы, если их истолковать,
 Эзотерический Катехизис. Его посещение царства мудрецов, его беседы с их царем 
Хиархом, оракулом Амфиарауса, символически объясняют многие из сокровенных догм 
Гермеса – в нарицательном значении этого имени – и Оккультизма. Это звучит