цикл первых пяти тысячелетий, начавшийся с великим циклом Кали Юги. И тогда 
последнее пророчество, заключающееся в этой книге – первом томе рекорда 
пророчеств на Черный Век – исполнится. Ждать нам не долго и многие из нас будут 
свидетелями зари Нового Цикла, при окончании которого не мало счетов будет 
ликвидировано и итогов сведено между расами. Второй том пророчеств, 
изготовляемый со времен Шанкарачарьи, великого преемника Будды, почти закончен.
       Еще один важный пункт должен быть отмечен, стоящий в первых рядах 
доказательств, данных о существовании единой первоначальной, всемирной Мудрости,
 – пункт, во всяком случае, очень важный для изучающих христианскую каббалу. 
Учения были частично известны, по крайней мере, нескольким Отцам Церкви. На 
чисто историческом основании утверждается, что Ориген, Синезий и даже Климент 
Александрийский были посвящены в Мистерии до присоединения их к Нео-Платонизму 
Александрийской Школы Гностиков под маскою Христианства. Больше того, некоторые 
из доктрин тайных школ, хотя ни в коем случае не все, были сохранены в Ватикане 
и с тех пор сделались неотъемлемой частью Мистерий в Латинской Церкви, в форме 
искаженных добавлений к первоначальной программе Христианства. Такова, ныне 
материализованная, догма Непорочного Зачатия. Этим объясняются жестокие 
преследования, начатые Римско-католической Церковью против Оккультизма, 
Масонства и вообще всякого иноверческого Мистицизма.
       Дни Константина были последним поворотным пунктом в истории, периодом 
чрезвычайной борьбы, закончившейся в Западном Мире удушением древних религий во 
славу новой, созданной на их трупах. С тех пор началось насильственное и 
неукоснительное, всеми правыми и неправыми мерами проводимое, сокрытие от 
любопытства потомства перспектив в далекое прошлое, за пределы Потопа и Сада 
Эдема. Каждый вход был заделан, каждый рекорд, на который можно было наложить 
руки, был уничтожен. Все же, даже среди таких искалеченных рекордов, осталось 
достаточно, чтобы дать возможность нам сказать, что в них имеется вся 
необходимая очевидность действительного существования Главной Доктрины. 
Фрагменты пережили геологические и политические катаклизмы, чтобы рассказать 
свою историю; и каждый пережиток свидетельствует, что Мудрость, ныне Тайная, 
была однажды главным родником, вечно текущим источником, 28] напитавшим все 
ручьи – позднейшие религии всех народов – от первого до последнего. Период, 
начинающийся с Будды и Пифагора на одном конце, и оканчивающийся 
Нео-Платониками и Гностиками на другом, является единственным фокусом, 
оставленным в истории, где соединяются в последний раз яркие лучи света, 
льющиеся от основ прошлых времен и незатемненные рукою ханжества и фанатизма.
       Этим объясняется необходимость, в силу которой писательница должна была 
работать, постоянно поясняя факты, приведенные из седого прошлого, 
свидетельствами, показаниями, собранными из исторического периода, рискуя даже 
быть еще раз обвиненной в недостатке метода и системы. Других средств не было 
под рукою. Мир должен быть ознакомлен с усилиями, делаемыми в каждом столетии 
многими адептами в миру, посвященными поэтами, классическими писателями для 
сохранения в рекордах человечества хотя бы знания о существовании подобной 
философии, если и не ее догм. Посвященные 1888 г. остались бы, истинно, 
непонятыми и даже явились бы невозможным мифом, если бы не было доказано, что 
подобные же Посвященные жили во всех веках истории. И сделать это можно было, 
лишь назвав главу и стих, где могло быть найдено упоминание об этих великих 
Личностях, которым предшествовал и за которыми следовал длинный и бесконечный 
ряд других великих, как до-потопных, так и после-потопных Учителей великих Наук.
 Только, таким образом, на полу-легендарном и полу-историческом авторитете, 
могло быть явлено, что оккультное знание и те силы, которые даются человеку 
посвящением, не являются вполне выдумками, но стары, как сам мир.
       Потому моим судьям прошлого и будущего, будут ли они серьезными 
критиками-литераторами или же теми воющими дервишами в литературе, которые 
судят книгу на основании популярности или же непопулярности имени автора и, кто,
 взглянув на содержание книги, прикрепляются к ней, как губительные бациллы к 
слабым местам тела – мне нечего сказать. Также я не унижусь заметить тех, 
тронувшихся поносителей – по счастью малочисленных – которые, надеясь привлечь 
общественное внимание путем опорачивания каждого писателя, чье имя более 
известно, нежели их собственное, брызжут пеной, лая на свою собственную тень. В 
продолжении многих лет они утверждали, что доктрины, изложенные в 
«Theosophist'e» и завершившиеся «Эзотерическим Буддизмом», были измышлены 
автором настоящего труда, теперь же они повернули фронт и объявили 
«Разоблаченную Изиду» и все остальное плагиатом из трудов Элифаса Леви(!), 
Парацельса(!!) и mirabile dictu Буддизма и Браманизма(!!!). Это равносильно 
обвинению Ренана в заимствовании им его «Жизни Христа» из Евангелия или Макса 
Мюллера в том, что его 29] «Священные Книги Востока» или «Фрагменты» взяты им 
из философии браминов и Готамы Будды. Широкой публике и читателям ТАЙНОЙ 
ДОКТРИНЫ я могу повторить, что уже давно было сказано мною и что сейчас я 
облекаю в слова Montaigne:
       «Милостивые государи, здесь я дала лишь букет избранных цветов и не 
внесла ничего своего, кроме связующей их нити.»
       Разорвите «нить» на куски или расщипите ее, если желаете. Что же 
касается до букета фактов, то вы никогда не сможете уничтожить их. Вы можете 
лишь не признать их, и это все.
       Мы можем закончить прощальными словами, касающимися первого тома. В 
введении, предшествующем главам, касающимся, главным образом, космогонии, 
некоторые затронутые вопросы могут показаться не к месту, но еще одно 
соображение заставило меня коснуться их. Каждый читатель неизбежно будет судить 
сделанные утверждения, с точки зрения своего знания, своего опыта и сознания,