Е.П. Блаватская  
ИЗ СЕВЕРНЫХ ЗЕМЕЛЬ  
Рождественская история
Ровно год назад, под Рождество, в загородном доме, а точнее сказать, старом 
родовом 
замке одного богатого финского землевладельца, собралось многолюдное общество. 
Все 
здесь было окрашено гостеприимством, унаследованным от наших предков, на всем 
лежала печать средневековых обычаев, связанных с преданиями и суевериями, 
финскими 
и русскими. Последние были завезены сюда с берегов Невы женщинами, владевшими в 

разное время замком. 
В доме наряжали рождественские елки и готовились к гаданию. В этом старинном 
замке 
на стенах висели покрытые плесенью мрачные портреты знаменитых предков, дам и 
рыцарей, были здесь и пустынные башни с бастионами и готическими окнами, и 
таинственные коридоры, и темные бесконечные погреба, с легкостью превращавшиеся 
в 
потайные ходы и подземелья, в темницы, населенные беспокойными призраками 
героев 
местных легенд. Короче говоря, все в этом замке располагало к страшным 
романтическим 
историям. Но увы! На сей раз они нам не понадобятся. В нашем рассказе эти 
добрые 
старые ужасы не будут играть той роли, которая им обычно отводится. 
Главный его герой -- ничем не примечательный человек. Назовем его Эрклером. 
Итак, 
доктор Эрклер, профессор медицины, немец по отцу и вполне русский по матери и 
по 
образованию, полученному в России, ничем особенным не выделялся, хотя был 
довольно 
крепкого телосложения. И тем не менее с ним случались весьма необычные вещи. 
Как оказалось, Эрклер был заядлым путешественником. По собственной воле он 
сопровождал одного из самых известных исследователей в его кругосветных 
путешествиях. Не раз они смотрели смерти в лицо, мужественно перенося 
тропический 
зной и полярный холод. Но несмотря на это, доктор всегда с большим 
воодушевлением 
рассказывал о зимовках в Гренландии и на Новой земле, о пустынях Австралии, где 
они 
на завтрак ели кенгуру, а на обед -- мясо эму, и о том, как они едва не погибли 
от жажды 
во время сорокачасового перехода по безводной пустыне. 
"Да,-- говорил он,-- я испытал в жизни почти все, за исключением того, что вы 
назвали бы 
сверхъестественными явлениями. Правда, если не брать в расчет некий 
необыкновенный 
случай -- я имею в виду встречу с одним человеком, о котором вам сейчас 
расскажу -- и 
его... в самом деле довольно странные, я бы даже сказал, совершенно 
необъяснимые 
последствия..." 
Все сразу потребовали от него объяснений, и доктор, вынужденный уступить 
уговорам, 
начал свой рассказ. 
"В 1878 году обстоятельства вынудили нас встать на зимовку на северо-западном 
берегу 
Шпицбергена. В течение короткого северного лета мы пытались пробиться к полюсу, 
но, 
как это обычно бывает, попытки окончились неудачей из-за айсбергов, и нам 
пришлось 
отступить. Едва мы разбили лагерь, как спустилась полярная ночь, и наши корабли 

оказались в ледовом плену в заливе Массела. И мы поняли, что восемь долгих 
месяцев 
будем отрезаны от остального мира. Признаться, я поначалу этому ужаснулся. 
Снежный 
буран, за одну ночь разбросавший большую часть строительных материалов, 
предназначенных для зимних жилищ, и погубивший более сорока оленей из нашего 
стада, 
привел нас в уныние. Перспектива голодной смерти не способствовала хорошему 
настроению. С потерей оленей мы лишились жаркого -- наилучшего средства от 
полярных 
морозов, ведь в таком климате организм человека нуждается в дополнительном 
тепле и 
хорошем питании. Однако мы смирились с нашими потерями и даже привыкли к 
здешней, на самом деле более питательной, пище -- тюленьему мясу и жиру. Из 
оставшегося материала наши люди построили дом, разделенный на два отсека (один