"Какая страшная ирония в этом народном гневе, направленном против своих мнимых 
спасителей, – замечает газета. – Какая насмешка в явлении этих непрошеных, 
самозваных патриотов и вождей народа. Какая глубина сатанинской лжи в их 
высокопарных фразах о народе как о своем единственном "кумире" и идиотского 
доверия в тех, кто верит подобным фразам!"
II
Суд над цареубийцами завершен, и четверо мужчин – подонков российского общества 
и одна женщина-дворянка преданы смертной казни. Но раскрыла ли их казнь тайну 
трагедии 1 (13) марта? Известно ли Европе что-нибудь, кроме личностей убийц? У 
нас есть веская причина в этом сомневаться. Репортер русской прессы был 
вынужден утаить свою с трудом добытую информацию из-за того, что публикация ее 
могла навлечь позор на него и его газету; а иностранные "специальные 
корреспонденты", самые беспомощные и легко одурачиваемые лица в Российской 
метрополии, узнавали о величайшем суде ровно столько, сколько им дозволял 
узнать Сенат, и не более. Им позволялось лишь присутствовать в определенные дни 
на всех предварительных следствиях, но на последнем из них им не повезло более 
всего. Их заблаговременно предупредили, чтобы они воздержались от публикации 
стенографических отчетов, и они были вынуждены ограничиться воспроизведением 
официального доклада из ежедневных номеров "Правительственной Газеты". Не далее 
как в последней иностранной почте, среди номеров московской газеты за первую 
неделю апреля (по старому стилю) – газеты, которая должна была бы содержать 
самые полные и лучшие отчеты о суде – мы находим номер, в коем две из четырех 
страниц абсолютно пусты. Страница 3 начинается со слова в середине предложения, 
а предыдущие страницы стерты цензором.
Велики и необычны были предосторожности, предпринятые для того, чтобы 
обеспечить секретность и ненарушаемый порядок работы судебных властей; и хотя 
избранные лица, должным образом предупрежденные и снабженные билетами, 
допускались в количестве, необходимом для заполнения просторного зала, все они 
были военными и гражданскими чинами. Не стоит также упускать из виду и того 
факта, что все предварительные и самые важные дознания преступников и 
свидетелей проводились тайно и внутри непроницаемых стен присутственной комнаты 
председательствующего судьи.
При данных обстоятельствах мы не можем быть уверены в том, что новости, 
полученные нами сегодня, не будут целиком опровергнуты завтра. Стало быть, 
любой будет испытывать больше доверия к информации, собранной из личных писем, 
чем к противоречивым, путаным отчетам, встречаемым нами в большинстве газет.
Следующая новость пришла от очевидца каждодневных событий, стремительно 
нарастающих и сменяющих друг друга в "Императорской палате ужасов", как 
выражается корреспондент. Какой бы странной и невероятной ни могла показаться 
эта новость, она не застигнет врасплох тех, кто изучает русскую историю, ибо 
является лишь продолжением молвы пятнадцатилетней давности, так и оставшейся на 
слуху. Вследствие новых и омерзительных фактов, молва эта ныне звучит сильнее и 
громче, чем когда бы то ни было. Вот она: таинственная и щедрая рука – та, что 
неизменно ускользает и всегда держит и управляет веревочками несчастных и в 
большинстве своем обреченных марионеток, известных как "исполнительные агенты 
Террористической фракции русских социалистов", – наконец-то опознана.
Различные шайки мальчишек и девчонок – а их с трудом можно назвать как-то иначе,
 ибо из шестнадцати заключенных, судимых за убийство князя Кропоткина, ни 
одному из них не было и тридцати, а восьмерым и двадцати пяти – когда бы их ни 
арестовывали, состояли главным образом из безденежных студентов, горожан и 
рабочих; однако дальнейшее расследование показывало, что эти шайки располагали 
огромными суммами денег.
Вряд ли можно представить, что люди, не имея за душою ни гроша, в состоянии 
выпускать в широком масштабе тайные издания, производить в различных частях 
страны дорогостоящие минные работы, бомбы и адские машины, провозглашенные 
специалистами выражением "последнего слова науки", путешествовать из конца в 
конец обширной империи, за границу и обратно, покупать дома для осуществления 
заговоров и изготовления разрушительных снарядов и, наконец, содержать 
множество подчиненных агентов – всё это невозможно сделать, не имея за своей 
спиной банкира вроде Ротшильда. Примерная стоимость некоторых основных минных 
работ оказалась огромной.
Вопрос, откуда же берутся все эти деньги, все эти средства, кажущиеся 
неисчерпаемыми, в последнее время озадачивает многих. Стоило только обнаружить 
миллион рублей в чемодане одного арестанта, как проблема эта встала очень остро 
и заняла важное место в расследованиях полиции.
И теперь, когда сей вопрос, похоже, уже разрешен, возникает вероятность – и 
более, чем когда бы то ни было, – что Европа об этом никогда не узнает. Ибо:
Единодушная упорная молва решительно называет Великого Князя Константина, 
родного брата почившего в Бозе Императора, непосредственным и главным 
заговорщиком цареубийства... Какую цель он преследовал и на что надеялся – 
трудно сказать. Тот же vox populi уверяет нас, что в основе такого 
безжалостного, жестокого преследования, жертвою коего был избран почивший Царь, 
лежала надежда как-то спровоцировать всеобщее восстание, доведя его до 
революции, во время которой Великий Князь сначала провозгласил бы себя 
диктатором, а затем – что ж, coup d'etat в стиле Наполеона III был бы неплохою 
моделью. И если – добавляет та же молва – у вечно бдительной и никогда не 
унывающей гидры русского социализма на месте только что отсеченной головы тут 
же вырастает новая, то это лишь благодаря несказанной щедрости человека, 
снабжающего ее денежными средствами. Выяснилось, что огромные суммы денег, 
недавно тайно капитализированные на зарубежных рынках, принадлежали Великому