"Сначала ситуация покажется абсурдной, но постепенно люди привыкнут к этой 
мысли, и вскоре все возражения исчезнут. Несомненно, вначале идея об этой новой 
роли женщин станет предметом жесточайшей критики и сатиры. Дам будут обвинять в 
том, что они заказывают шляпки а Гите, корсеты аи suffrage universe!, а юбки аи 
scrutin secret. Ну и что же? Какое-то время новая система будет казаться 
диковинкой, потом войдет в моду и привычку и, наконец, будет рассматриваться 
как обязанность. Во всяком случае, она уже начинает заявлять о своих правах. 
Несколько grandes dames в городах, некоторые богатые помещицы в провинциях и 
арендаторши в деревнях покажут пример, коему вскоре последуют и остальные 
женщины".
Книга заканчивается следующим вопросом и ответом:
"Возможно, некая добропорядочная и благочестивая дама, пылко верующая, что от 
вечных мук человечество спасут лишь законы, евангелия, римское право и Римская 
Церковь, спросит меня: "Ради Бога, сударь, скажите, куда нас заведут все эти 
идеи?" – "Э, мадам!.. Мы идем туда, куда шли с самого начала, к тому, что 
должно быть – к неизбежному. Мы продвигаемся медленно, потому что можем не 
торопить время, имея в запасе миллионы лет, и потому что должны оставить 
немного дела и тем, кто следует за нами. В настоящий момент мы заняты 
предоставлением избирательного права женщинам, а когда это будет осуществлено, 
попытаемся предоставить его самому Господу Богу. И как только установится 
полная гармония между этими тремя вечными принципами – Богом, мужчиной и 
женщиной – путь наш уже не будет казаться столь туманным и мы станем 
продвигаться гораздо быстрее".
Конечно, сторонники женских прав в Англии никогда еще не подходили к этой 
проблеме с такой точки зрения. Окажется ли новый способ атаки эффективнее 
известных выступлений британской программы или серьезных разглагольствований 
величайшего поборника женских прав, Джона Стюарта Милля? Там будет видно; но 
несомненно, что многие английские леди, борющиеся за свои права, будут немало 
озадачены, принять ли им союзника, который разделяет столь циничные принципы, 
как наш автор.
ИСТОРИЯ ОДНОЙ КНИГИ
Поскольку вся пресса указывает на разгул русского террора, как до, так и после 
кончины царя, то беглый обзор устройства русского общества позволит нам лучше 
понять происходящие события.
То, что ныне известно как русская аристократия, состоит из трех различных 
элементов. Оные
представлены в основном коренными славянами, коренными татарами и разного рода 
обрусевшими
иммигрантами из других стран, а также подданными завоеванных государств, таких, 
как Балтийские губернии. Цветом haute noblesse, чья родословная, вне всяких 
сомнений, возводит их в первый ранг, являются Рюриковичи – потомки великого 
князя Рюрика и владетелей прежде независимых княжеств Новгородского, Псковского 
и прочих, составлявших Государство Московское. Таковыми являются князья 
Барятинские, Долгорукие, Шуйские (их род пресекся, мы полагаем), Щербатовы, 
Урусовы, Вяземские и другие. Москва, со времен Екатерины Великой, была местом 
средоточия большинства сих князей; и хотя многие из них разорены, они все так 
же горды и исключительны, как и французские аристократические фамилии квартала 
Сен-Жермен. Имена знатнейших из них практически неизвестны за пределами империи.
 Ибо, недовольные реформами Петра и Екатерины и неспособные играть при Дворе 
такую же видную роль, как те, кого они "любовно" величают parvenus, сии фамилии 
кичливо гордятся тем, что никогда не служили ни в одной из подчиненных 
должностей и не имели дел с Западной Европой и ее политикой. Живя лишь своими 
воспоминаниями, они составляют отдельный класс и обитают на своего рода высоком 
социальном плато, откуда высокомерно взирают на простых смертных. Род многих 
старинных фамилий пресекся, а большинство из оставшихся доживают свой век в 
благородной бедности.
Рюрик, как хорошо известно, по происхождению был не славянином, но 
варяго-россом, хотя национальность его, как и людей, пришедших с ним в Россию, 
в течение нескольких лет была предметом научного спора между двумя знаменитыми 
профессорами Санкт-Петербурга – Костомаровым и Погодиным (ныне покойным). Послы 
славян, умолявших Рюрика прийти и править их страною, обратились к нему якобы 
со следующими зловещими словами: "Идем с нами, великий князь... земля наша 
велика и обильна, а порядка в ней нет", – словами, столь же справедливыми ныне, 
как и тогда. Приняв сие приглашение, Рюрик в 861 году, вместе с двумя своими 
братьями, пришел в Новгород и положил начало русской нации. "Рюриковичи", стало 
быть – потомки сего князя, двух его братьев и сына Игоря, род, охватывающий 
многие поколения князей и владетелей княжеств. Правящий дом Рюриков пресекся со 
смертью Федора, сына Ивана Грозного. После некоторого периода смуты к власти 
пришли Романовы, из рода мелких дворян. И поскольку сие произошло только в 1613 
году, то вполне резонно, что князь П.Долгорукий – современный историк Екатерины 
II, книга коего в России запрещена – не в силах превозмочь кровную обиду, 
бросил нынешнему императору следующий упрек: "Александр II не должен забывать, 
что всего два с небольшим века назад Романовы держали стремена князей 
Долгоруких".
И это несмотря на то, что Мария, княжна Долгорукая, вышла замуж за Михаила 
Романова уже после того, как он стал царем.
Татарские княжеские фамилии происходят от татарских ханов и вельмож Золотой 
Орды и Казани, столь долгое время державших Россию в порабощении, но коих 
Василий III, отец Ивана Грозного, заставил платить дань с 1523 по 1530 год. Из 
ныне здравствующих фамилий этой крови можно упомянуть князей Дондуковых. Глава