Это исключительно буддийская идея Нирваны, равно как и идея ведантического 
конечного растворения в Парабрахмане. Их "Персидский магизм и гностицизм" 
друзов позволяет рассматривать Святого Иоанна как Оанна – халдейского 
Человека-Рыбу и, стало быть, разом отождествить их поверье с индийским Вишну и 
ламаистским символизмом. Их "Армагеддон" есть попросту "Рамдагон"[193] – вот и 
все объяснение.
Христиане истолковали изречение из Откровения не лучше, нежели многие другие 
вещи, и даже евреи-некаббалисты не знают его истинного значения. Армагеддон 
ошибочно принимают за географическую местность, долину Ездрилонскую или 
Армагеддон, "гору Мегиддо", где Гедеон одержал победу над мадианитянами[194]. 
Это ложное представление, ибо данное название в Откровении относится к 
мистическому месту, упоминаемому в самых древних преданиях языческого Востока, 
особенно у туранских и семитских народов. Это просто некий род очистительного 
Элизиума, где собраны души умерших в ожидании Судного дня. Это доказывает стих 
из Откровения. "И он собрал их на место, называемое... Армагеддон. Седьмый 
Ангел вылил чашу свою на воздух" (XVI, 16-17). Друзы произносят название этой 
мистической местности как "Рамдагон". Стало быть, весьма вероятно, что данное 
слово является анаграммой, как то доказывает автор книги "An Introduction to 
the Apocalypse" [Э.В.Х.Кинили]. Оно означает "Рама-Дагон"[195]: первый 
олицетворяет солнечное божество того же имени, а второй – "Дагона", халдейскую 
Святую Мудрость, воплощенную в их "Посланника" Оанна, Человека-Рыбу и 
нисходящую на "Сынов Бога" – посвященных любой страны; короче говоря, на тех, 
чрез кого Божественная Мудрость время от времени проявляется миру.


ЭЗОТЕРИЧЕСКИЕ АКСИОМЫ И РАЗМЫШЛЕНИЯ О ДУХОВНОМ
В своей пространной рецензии на книгу Лилли "Будда и ранний буддизм" М.А.
(Оксон), критик и наш уважаемый друг, пользуясь случаем, бросает еще один 
камешек в огород своих доброжелателей, то бишь теософов. На основании 
авторитетных (?) заявлений господина Лилли, который, похоже, знает все об этом 
предмете, рецензент опровергает и разоблачает утверждения и теории, выдвинутые 
и сформулированные теософами. Приведем цитату из его рецензии "Буддизм и 
западная мысль", опубликованной в октябрьском номере "Psychological Review":
"Каждому читателю, до сих пор внимательно следившему за моей мыслью, станет 
ясно, что буддийская вера пронизана тем, что я назвал отличительной, 
характерной особенностью современного спиритуализма – присутствием и 
водительством почивших духов" [!?][196]. Признаюсь, это меня поразило и 
несколько удивило и, можно сказать, приятно удивило, ибо я считал, что между 
восточным и западным образом мысли, равно как и верой, существует значительный 
антагонизм по этому вопросу. Мы слышали немало уничижительных слов об этой 
необычной статье о вере от некоторых из наших друзей, рассказывавших нам многое 
о теософских верованиях индусов и превозносивших буддийскую веру в умаление 
христианской, расточая похвалы первой и изрыгая хулу на последнюю... Как бы там 
ни было, но нам столь часто говорили, будто наша западная вера в действие 
умерших духов в этом мире есть невероятное заблуждение, что мы восприняли это 
как урок от тех, кто знает лучше нас. Во всяком случае, мы полагали, что такова 
была восточная вера. Что же До нас самих, то мы (по крайней мере, некоторые из 
нас) предпочитаем наш собственный опыт наставлениям тех, чьи догматические 
заявления столь же огульны, как и утверждения восточных экспертов. Эти 
заявления и утверждения казались нам чрезмерными. Возможно – мы склонны думать 
– умершие духи бездействуют на Востоке, но на Западе, во всяком случае, они 
действительно активны. И хотя мы далеки от непризнания истины, пронизывающей 
почти весь спиритуализм Востока, и сделали все возможное, дабы наши друзья 
расширили свой кругозор, приняв хоть частичку этой истины, все же грустно 
думать, что она столь абсолютно противоречит опыту Запада.
Господин Лилли немного меня утешает. В его книге я обнаруживаю не только весьма 
поучительное разнообразие воззрений, которые я могу с пользой и выгодой 
соотнести со своими собственными убеждениями и теориями, но и нахожу, что вера 
в посредничество почивших человеческих духов, коих все мы принимали за anathema 
maranatha Востока, в действительности является – на его взгляд – всепроникающим 
принципом буддизма! (Часть II, стр.174)".
Далее критик переходит к "буддийскому спиритуализму... основной принцип" 
которого сводится к "вере в то, что живые могут входить в сношения со своими 
усопшими друзьями", говорит об адептах, являющихся "в высшей степени развитыми 
медиумами", и цитирует интересный отрывок из одной главы книги господина Лиллй. 
Сей авторитет заявляет:
"Я отчасти уже останавливался на этом сверхъестественном посредничестве, ибо 
оно исключительно важно для нашей темы. Буддизм представлял собою просто 
сложный механизм для противодействия злым духам при помощи духов добрых, 
действующих с наивысшей эффективностью посредством трупа или какой-либо части 
трупа главного помогающего духа. Буддийский храм, буддийские ритуалы, 
буддийская литургия – все они, похоже, зиждутся на одной-единственной идее – 
что мертвое тело целиком или частично, необходимо. Но кто же они, эти 
помогающие духи? Любой буддист, древний или современный, сразу же признает, что 
дух, не достигший еще бодхи, или духовного пробуждения, не может быть хорошим 
духом. Ибо он все еще пребывает в областях камы (смерти, Купидона, 
страсти)[197]. Он не может творить добро; более того, он должен творить зло... 
Если справиться в таких книгах северного буддизма, как "White Lotus of Dharma" 
и "Lalita Vistara", то можно обнаружить, что добрые духи суть будды, 
преставившиеся пророки. Они являются из неких "сфер будд"..."