суть "тройственность в единстве" – окрашивая первый., олицетворяющий "дух", в 
белый цвет мелом, а второй, олицетворяющий "материю" – в черный цвет углем.
На вопрос, что обозначают две другие белые вершины, если одна "белая вершина, 
восходящая к небесам, символизирует Дух", мы ответим, что согласно каббалистам, 
две нижние вершины представляют "Дух, упадающий в зарождение", то есть чистую 
божественную искру, уже смешавшуюся с материей феноменального мира.
Аналогичное объяснение применимо и к двум углам основания черного треугольника; 
третьи же вершины обоих треугольников являют: одна – постепенное очищение духа, 
другая – постепенное уплотнение материи. А говорить, что "любое понятие высшего 
или низшего" в "величественной идее Космоса" кажется "не только отталкивающим, 
но и невозможным" – значит возражать против символического выражения нечто 
абстрактного в конкретном образе. Тогда почему бы не покончить разом со всеми 
символами, включая знак Вишну, а также со всевозможными научными объяснениями 
Пуран, приведенными автором? И почему каббалистическая идея должна быть более 
отталкивающей, чем идея "Смерть – Пожиратель – Время", где последнее слово 
является синонимом Бесконечной Вечности, символизированной кругом, опоясывающим 
двойной треугольник? Странная непоследовательность, которая, к тому же, не 
согласуется с остальною частью статьи! Если автор "нигде не сталкивался с 
представлением о белом и черном треугольнике", то просто потому, что он никогда 
не изучал и, возможно, даже не видал трудов западных каббалистов с их 
иллюстрациями.
Приведенные нами объяснения содержат ключ к пифагорейской общей формуле 
единства во множественности, где Единое развивает множества и пронизывает 
множества и всё в целом. Их мистическая декада 1+2 + 3 + 4= 10 полностью 
выражает эту идею; и она не только далека от того, чтобы быть "отталкивающей", 
но и положительно величественна. Единица есть Бог, два – материя (число, столь 
презираемое ими как материя per se, никогда не может быть сознательным 
единством)[161], три (или треугольник), сочетая в себе Монаду и Дуаду и имея 
свойства обеих, становится триадой или феноменальным миром. Тетрада, или 
священный Тетрактис,согласно пифагорейцам – совершенная форма, выражающая 
одновременно пустоту всего – майю; а декада – сумма всего, вмещающая весь 
космос. "Вселенная есть сочетание тысячи элементов и в то же время выражение 
единого элемента – абсолютной гармонии или духа – хаос для чувств, совершенный 
космос для разума", – пишем мы в "Разоблаченной Изиде". Пифагор изучал 
философию в Индии. Отсюда и сходство фундаментальных понятий посвященных 
брахманов древности и пифагорейцев. Когда, определяя Шаткон[162], автор говорит,
 что оный "представляет большую вселенную (Брахманду[163]) – всю бесконечность 
(Махакаша[164]), содержащую все планетарные и звездные миры – он всего лишь 
повторяет другими словами объяснение, данное Пифагором и философами-герметиками 
для шестиугольной звезды, или "двойного треугольника", показанного выше.
Для нас нетрудно восполнить пробелы, оставшиеся в нашей короткой заметке 
августовского номера – как в отношении "остальных трех вершин обоих 
треугольников" и трех сторон каждого из "двойных треугольников", так и в 
отношении окружности, описывающей фигуру. Поскольку герметики все видимое и 
невидимое облекали в символы, то они выразили символом и макрокосм в его 
завершенности.
Пифагорейцы, включавшие в свою декаду весь космос, еще выше почитали число 
двенадцать, ибо оно представляет священный Тетрактис, умноженный на три, что 
дает три идеальных квадрата, называемых Тетрадами. Философы-герметики и 
оккультисты, следовавшие по их стопам, представляли число двенадцать в виде 
"двойного треугольника" – большой вселенной, или макрокосма, символизированного 
этой фигурой – и включали в него пентаграмму, или микрокосм, именовавшийся ими 
малой вселенной.
Разделив двенадцать букв, обозначающих внешние углы, на четыре группы Триад или 
три группы Тетрактисов, они получили двенадцатиугольник – правильный 
геометрический многоугольник, ограниченный двенадцатью равными сторонами и 
имеющий двенадцать равных углов, которые у древних халдеев символизировали 
двенадцать "великих богов"[165], а у еврейских каббалистов – десять Сефирот, 
творческих сил Природы, эманирующих из Сефиры (Божественного Света), являющейся 
главою Сефирот и эманацией Хохмы – Высшей (непроявленной) Мудрости[166] – и 
Эйн-Соф, бесконечного; то есть, три группы Триад Сефирот и четвертую Триаду, 
состоящую из Сефиры, Эйн-Софа и "Хохмы" – Высшей Мудрости, "не постигаемой 
путем размышления" и "сокрытой внутри и снаружи черепа Долгого Лика"[167]; 
высшая голова верхнего треугольника образует "Три каббалистических Лика", и все 
четыре триады составляют вместе число двенадцать.
Более того, двенадцать фигур дают два квадрата, или двойной Тетрактис, 
представляющий в пифагорейской символике два мира – духовный и физический; 
восемнадцать внутренних и шесть центральных углов его в сумме составляют 
двадцать четыре – дважды священное число макрокосма, или двадцать четыре 
"божественные непроявленные силы".
Перечислить их все в такой небольшой статье невозможно. К тому же, в наше 
скептическое время гораздо разумнее следовать намеку Ямвлиха[168], говорившего, 
что "божественные силы всегда негодовали на тех, кто разглашал построение 
икосагонии", то есть раскрывал способ вписывания в сферу додекаэдра – одной из 
пяти пространственных фигур в геометрии, состоящей из двенадцати равных 
правильных пятиугольников – тайный каббалистический смысл которого нашим 
оппонентам было бы полезно изучить[169].

К тому же, как показано на рисунке, пентаграмма в центре "двойного 
треугольника" дает ключ к пониманию этого символа философами-герметиками и