заключениям краниологов, представляют три различные расы: чинчей, населявших 
западные области Перу от Анд до побережья Тихого океана, аймаров, обитавших в 
горных долинах Перу и Боливии на южном побережье озера Титикака, и уанков, 
"заселявших плато между горными цепями Анд, к северу от озера Титикака до 9-го 
градуса южной широты"[6]. Смешивать постройки эпохи инков в Перу и эпохи 
Монтесумы и его кациков в Мексике с памятниками аборигенов – фатально для 
археологии. В то время как Чолула, Уксмал, Киче, Пачакамак и Чичен-Ица к 
моменту вторжения испанских banditti прекрасно сохранились и были заселены, 
сотни памятников и городов уже тогда лежали в руинах, а их происхождение было 
неизвестно завоеванным инкам и кацикам так же, как и нам. Несомненно, это 
остатки цивилизации неизвестных, ныне вымерших народов. О правильности сей 
гипотезы свидетельствуют головы странных форм и профили человеческих фигур на 
монолитах в Копане. Ярко выраженное различие между черепами этих рас и 
индоевропейцев вначале объясняли тем, что матери механическим путем придавали 
особую конфигурацию головам своих младенцев, как это часто делают другие 
племена и народы. Но тот же автор пишет, что находка "мумии семи- или 
восьмимесячного человеческого зародыша с такою же формой черепа заставила 
усомниться в верности данного предположения". Помимо гипотезы, имеется и 
неоспоримое научное доказательство существования цивилизации в Перу много веков 
назад. Если бы мы, не подкрепив вескими доводами данное предположение, сразу 
назвали бы количество тысячелетий, истекших с тех пор, у читателя захватило бы 
дух. Поэтому начнем с фактов.
Перуанское гуано (huano) – сие прекрасное удобрение, состоящее из помета 
морских птиц, смешанного с их разлагающимися останками, яйцами, останками 
тюленей и тому подобным, скопившееся на островах Тихого океана и на побережье 
Южной Америки – ныне хорошо известно, равно как и процесс его образования. Его 
впервые открыл Гумбольдт и в 1804 году привлек к нему внимание всего мира. 
Описывая залежи гуано, покрывающие гранитные скалы островов Чинча и других 
слоем толщиною пятнадцать-двадцать метров, он отмечает, что за 300 лет после 
Завоевания к этому слою добавилось лишь несколько линий[7]. Сколько тысяч лет 
понадобилось для образования слоя толщиною почти двадцать метров – вопрос чисто 
арифметический. В связи с этим процитируем статью "Древности Перу"[8]:
"На островах Чинча на глубине около двадцати метров были обнаружены каменные 
идолы и сосуды, а на глубине десяти-одиннадцати метров – деревянные идолы. 
Из-под слоя гуано, на островах Гуаньапе (к югу от Трухильо) и Макаби (к северу 
от него) были извлечены мумии, птицы, птичьи яйца, золотые и серебряные 
украшения. На острове Макаби рабочие нашли несколько огромных золотых ваз, 
которые они разбили и поделили между собой, несмотря на то, что им предлагали 
за них столько золотых монет, сколько весили эти вазы; таким образом, сии 
реликвии, представлявшие величайший интерес для ученых, были утрачены навсегда. 
Кто может вычислить, сколько веков понадобилось для того, чтобы на этих 
островах образовался одиннадцатиметровый слой гуано – учитывая, что за триста 
лет, прошедших со времени завоевания, он практически не увеличился – тот сможет 
дать вам представление о древности сих реликвий"[9].
Если мы ограничимся только арифметическими вычислениями, тогда, принимая во 
внимание, что в одном дюйме 12 линий, а в одном футе 12 дюймов и допуская, что 
каждый век слой этот увеличивался на одну линию, мы будем вынуждены признать, 
что люди, изготовившие сии драгоценные вазы, жили 864 000 лет назад! Сделав 
скидку на возможные ошибки и набавив на век по две линии – скажем, по дюйму на 
каждые сто лет – мы все же придем к тому, что 72 000 лет назад существовала 
цивилизация, которая – если судить по ее общественным сооружениям, прочности 
конструкций и величию зданий – не уступала, а в некоторых случаях и 
превосходила нашу собственную. Придерживаясь представлений о периодичности 
циклов – как для мира в целом, так и для народов, империй и племен в 
отдельности – мы убеждены, что наша современная цивилизация – лишь последний 
рассвет того, что уже бессчетное множество раз было на этой планете. Сие может 
и не быть точной наукой, но являет собою индуктивную и дедуктивную логику, 
основанную на теориях, гораздо менее гипотетических и более очевидных, нежели 
любая другая теория, считающаяся строго научной. Выражаясь словами профессора Ф.
Ю.Найфера[10] из Сент-Луиса, "мы друзья не теории – но истины", и до тех пор, 
пока истина не найдена, мы будем приветствовать любую новую теорию, какой бы 
непопулярной она ни казалась вначале, из опасения отбросить в своем невежестве 
тот камень, который со временем может оказаться краеугольным камнем истины. 
"Ошибки ученых почти неисчислимы, и не потому, что они – ученые, а потому, что 
они – люди", – говорит тот же ученый и далее цитирует благородные слова 
Фарадея: "Иногда, и весьма часто, суждение должно воздерживаться от 
окончательных выводов. Это может показаться очень неприятным и утомительным, но 
так как мы все небезупречны, мы должны быть осторожными" ("Экспериментальные 
исследования", 24-й выпуск).
За исключением нескольких самых известных руин, вряд ли когда-то 
предпринималась попытка подробного описания всех так называемых американских 
древностей. Однако для более полного выявления их сходства и различий такая 
работа абсолютно необходима. Если история религии и мифологии и – что гораздо 
важнее – происхождение, развитие и окончательное становление человечества будет 
когда-нибудь полностью разгадано, то лучше полагаться на археологические 
изыскания, нежели на гипотетические дедукции филологии. Следует начать с 
конкретных скульптурных воплощений древней мысли, более красноречивой в своей 
неподвижности, чем ее словесное выражение, слишком подверженное искажениям 
из-за бесчисленных и многобразных интерпретаций. Это откроет нам более легкий и 
надежный путь к разгадке тайны. Археологические общества должны составить