далеко 
уходящая внутрь горы "вихара", колья буддийского бикшу; там скала, осененная 
символом 
бога Шивы; далее - капище джайнов; заросший тиной священный танк - пруд, 
наполненный благословенною брамином и поэтому очищающею ото всякого греха водой 
- 
непременная принадлежность каждой пагоды. Все окрестности, вся страна усеяна 
символами богов и богинь; каждое из 33 миллионов божеств индийского Пантеона 
имеет 
в чем-нибудь своего представителя или что-нибудь посвященное себе: кусок камня, 

цветок, дерево, птицу. Вот на западной стороне Малабарского холма выглядывает 
"Валукешвара", храм Владыки из песка.
Толпы индусов обоего пола, блистая на солнце золотыми кольцами на пальцах ног и 
рук, 
браслетами от кисти рук до локтей и от щиколотки до икр ног, со 
свежеразрисованными 
красною, желтою и белою красками священными сектантскими знаками на лбах, в 
ярких 
тюрбанах и белоснежных одеяниях, тянутся длинною вереницей к знаменитому храму.
Индия - страна легенд и таинственных уголков. Нет в ней развалины, нет 
памятника или 
леска, чтобы не было у него своей истории. А главное, как обыкновенно ни 
опутана 
последняя паутиной народной фантазии, все гуще свиваемой с каждым последующим 
поколением, но трудно, однако, указать хоть на одну такую, которая не была бы 
основана 
на каком-нибудь историческом факте. С терпением, а главное с помощью ученых 
браминов, раз войдя в их доверие и дружбу, всегда возможно докопаться до истины.
 Но 
уж, конечно, не англичанам, с их высокомерием и явно выказываемым презрением к 
"побежденной расе", ожидать чего-либо подобного. Поэтому-то между официально 
расследованной Индией и (если дозволено так выразиться) подземной, настоящей 
Индией 
такая же разница, как между Россией в романах Дюма-pere и настоящей русской 
Россией.
Еще далее по той же дороге стоит парсийский храм огнепоклонников. У алтаря его 
горит 
неугасаемый огонь, ежедневно пожирающий пуды сандалового дерева и ароматических 

трав. Зажженный триста лет тому назад священный огонь еще ни разу не потухал, 
невзирая на беспорядки, сектантские распри, ни даже на войну. Парсийцы весьма 
гордятся этим храмом Заратушты, как они называют Зороастра. Рядом с этим - 
храмы 
индусов, разукрашеные как красная писанка. То капища, чаще всего посвященные 
Хануману, богу-обезьяне и верному союзнику бога Рамы, или же какому другому 
божеству, как, например, слоноголовому Ганеше (бог тайной мудрости), или одной 
из 
дэви. Подобные храмы встречаются на всех улицах. Пред каждым ряд столетних 
пипал 
(Ficus religiosa), без которых не обойдется ни один храм, так как эти деревья 
служат 
любимым жилищем для стихийных духов и грешных душ. Все это перемешано, спутано 
и 
разбросано, являясь пред глазами внезапно, как картина во сне... Тридцать 
столетий 
оставили своих представителей на этих островах. Природная лень и сильно 
присущее 
Индии чувство консерватизма сохранили еще до европейского вторжения эти 
памятники 
буддистов и других неприязненных браминам сект даже от разрушительного мщения 
фанатиков. По природе индус неспособен на бессмысленный вандализм, и френолог 
напрасно отыскивал бы на его черепе шишку разрушения. Если столько древностей и 

незаменимых памятников старины, пощаженных рукой времени, теперь искажены, 
разрушены и даже совсем попорчены, то разрушителями их постоянно являлись если 
не 
мусульмане, то португальцы, под руководством иезуитов.
Красота Бомбейского залива далеко, однако, не искупает, со стратегической точки 

зрения, слабостей его порта. Эта слабость, которую, впрочем, никто кроме 
специалиста 
никогда бы и не заметил, странно указывается самими же англичанами. И с 
чужестранцами толкуют они о ней, и рассуждают об этом в газетах, и даже горько 
жалуются на нее в своих "гидах".
А между тем, описывая так подробно свои слабейшие пункты, англо-индийцы видят в 

каждом невинном туристе из других государств - шпиона. Проехала здесь, года два 
назад, 
русская артистка, пианистка m-lle Olga Duboin, и пожелала прокатиться по Индии;