стена, 
между ним и горизонтом. То Парбуль, плоскоголовая гора в 2250 футов высоты. 
Правый 
склон ее крепко прижался к двум остроконечным скалам, доверху покрытым густым 
бором; самая высокая из них - Матаран, цель нашей поездки. Полотно железной 
дороги 
расстилается у подножия прелестнейших холмов, пересекает сотни озерков и 
пронизывает слишком двадцатью тоннелями самую сердцевину скалистых гхот.
Мы ехали с тремя знакомыми индусами. Двое из них - когда-то высокой касты, ныне 

исключены из нее и "отлучены" от пагоды за сообщничество и сношения с нами, 
презренными иностранцами. На станции к нам присоединились еще двое приятелей из 

туземцев, с которыми мы переписывались из Америки уже несколько лет. Все они 
члены 
нашего Общества, реформаторы юной Индии и враги браминов, каст и предрассудков, 

сговорились отправиться вместе с нами на годичную ярмарку храмового праздника в 

пещерах Карли, посетив сперва Матаран и Кхандалы. Один из них был брамин из 
Пуны, 
другой мудельяр - помещик из Мадраса, третий сингалезец из Кегаллы, четвертый 
земиндар - землевладелец из Бенгала, пятый - громадного роста раджпут, 
независимый 
такур из провинции Раджастхан,<<32>> которого мы давно знали под именем Гулаб 
Лалл Синга, а звали просто Гулаб Синг. Распространяюсь о нем более, нежели о 
других, 
потому что об этом странном человеке шли самые удивительные и разнообразные 
толки. 
Ходила молва, будто он принадлежит к секте раджа-йогов, посвященных в таинство 
магии, алхимии и разных других сокровенных наук Индии. Он был человек богатый и 

независимый, и молва не смела заподозрить его в обмане, тем более, что если он 
и 
занимался этими науками, то старательно скрывал свои познания ото всех, кроме 
самых 
близких ему друзей.
Такуры почти все ведут свой род от Сурьи (солнце) и потому называются 
сурьявансами, 
потомками солнца, в гордости не уступая никому. По их выражение: "земная грязь 
не 
может пристать к лучам солнца", т. е. к раджпутам; поэтому они не признают 
никакой 
касты, кроме браминов, отдавая почести лишь одним бардам, воспевающим их 
военные 
доблести, которыми они так справедливо гордятся.<<33>> Англичане страшно боятся 
их 
и не решились их обезоружить, как другие народы Индии. Гулаб Синг приехал со 
слугами 
и щитоносцами.
Владея неистощимым запасом легенд и, как видно, хорошо знакомый с древностями 
своей 
страны, Гулаб Синг оказался самым интересным из всех наших собеседников.
- Вон там на лазоревом фоне неба, - рассказывал нам Гулаб Лалл Синг, - рисуется 
вдали 
величественный Бхао-Маллин; то бывшая обитель святого отшельника, куда теперь 
ежегодно стекаются толпы пилигримов и где, по глупому народному преданию 
(прибавил 
он улыбаясь), происходят разные чудодейные дела... На верху горы в 2000 футов 
высоты - 
платформа крепости, а позади ее еще другая скала в 270 футов; на самой ее 
остроконечной верхушке находится развалина другой, еще более древней крепости, 
служившей в продолжение семидесяти пяти лет обителью одному святому. Чем 
отшельник питался, останется навсегда неразгаданною тайной; вероятно, кореньями,
 
которых, впрочем, на голой скале никогда не бывало. Единственный доступ к этому 

отвесному возвышению - это высеченные в скале углубления для носка ноги и 
веревочные 
перила. Казалось бы, одним только акробатам да обезьянам и лазить по ней! И 
однако же 
фанатизм придает индусам, по-видимому, крылья: ни с одним из них никогда не 
было еще 
несчастного случая. Как на беду, лет сорок тому назад, несколько человек 
англичан 
задумали было полезть туда для осмотра развалин. Поднялся ветер и сильным 
порывом их 
снесло в бездну. Тогда генерал Диккинсон приказал разрушить доступ к верхней 
крепости. А нижняя крепость (осада которой стоила бомбейской армии, в первые 
времена