он  никому  больше  не
сможет  принести  несчастья.   И   настолько   могущественна   была   сила
художественного  слова,  что  вымысел  писателя  превратился   в   стойкое
суеверие.
     Но пестрая судьба опала знавала  лучшие  дни.  Обратимся  к  великому
естествоиспытателю и моралисту Плинию Старшему: Огонь опала  подобен  огню
карбункула, только мягче и нежнее, при этом он отсвечивает  пурпуром,  как
аметист, и зеленью моря, как смарагд: все вместе сливается  в  немыслимое,
сверкающее великолепие. Невообразимая прелесть и  красота  камня  снискали
ему у многих название пайдерос - любовь отрока. Некоторые из  его  сияющих
тонов спорят с палитрой художников, другие - с пламенем горящей серы или с
огнем, в который подлито масло .
     Далее Плиний рассказывает о перстне с опалом, принадлежавшем римскому
сенатору Ноннию. После пышных, но страшных дней правления императора Луция
Корнелия  Суллы  Счастливого  в  Италии  и  Риме  наступило  относительное
благоденствие. Однако живо еще страшное начинание Суллы,  которое  помогло
ему прийти к власти. Явление это называлось проскрипция.  На  улицах  Рима
вывешивались списки политических врагов диктатора.  Людей  этих  объявляли
вне закона, имущество их конфисковывали, детей и внуков лишали гражданских
прав. Их земли Сулла раздавал  солдатам  своих  23  непобедимых  легионов.
После смерти Суллы проскрипции вновь появились на улицах  Вечного  города.
Их  составляли  триумвиры  Лепид,   Октавиан   и   Антоний.   Зачастую   в
проскрипционных  списках  фигурировали  не   только   политические   враги
очередных  правителей,  но  и  просто  богатые  люди:   ведь   надо   было
подкармливать многочисленные легионы. Так попало  в  списки  имя  сенатора
Нонния - человека умеренных взглядов. Вина Нонния состояла в том,  что  он
был богат и, в частности, обладал перстнем с  опалом  стоимостью  около  2
миллионов сестерций (примерно 80  тысяч  долларов).  Алчный  Марк  Антоний
вознамерился завладеть этим перстнем.  Жадность  триумвира  решила  судьбу
сенатора. Но... Оскорбленный  Нонний  предпочел  отправиться  в  изгнание,
нежели отдать свой перстень с прекрасным, величиной с лесной орех, опалом.
Плиний, сам  знаток  и  любитель  камней,  с  изумлением  пишет:  Необычна
жестокость  и  страсть  к  роскоши  у  Антония,  проскрибировавшего  из-за
перстня, но не менее необычно упорство Нонния, увлеченного причиной  своей
проскрипции!
     А ведь изгнание - это голод, скитания, бесприютность, вечные невзгоды
и опасности. Но так сильна вера в могущественные свойства  камня,  что  во
имя нее  человек  подвергает  себя  тяжелейшим  испытаниям.  Ведь  древние
римляне убеждены, что опал - это целитель ран и  увечий,  это  возможность
стать невидимым, это надежда! Главное - надежда!
     Вспомним Поликрата Самосского. Ведь и он, желая умилостивить богов  и
обмануть судьбу, приносит им в жертву  самое  дорогое  -  резной  изумруд.
Какова должна быть вера этих людей в магические свойства своих талисманов!
Какая надежда в сердцах обладателей редких прекрасных самоцветов!
     Опал был вставлен  в  корону  императора  Священной  Римской  империи
Константина, который всерьез уверял, будто камень этот светится в темноте,
охраняет царскую власть, честь и саму жизнь. Называли камень орфанус,  что
означает сирота, дабы подчеркнуть исключительность,  уникальность  царской
реликвии. Камень этот якобы помогал при болезни глаз, облегчал  страдания,
оберегал от мук, противоборствовал насилию. Это был эликсир силы и веры.
     Однако суеверный император Константин сослужил опалу плохую службу. В
своих многочисленных рассказах о  чудодейственных  свойствах  орфануса  он
упоминал  о  том,  что  обладание  камнем  позволит   владельцу   делаться
невидимым. И, естественно,  камень  тут  же  стал  талисманом-покровителем
воров и конокрадов. Для  опала  наступил  период  дурной  славы,  вельможи
опасались украшать себя огненными блестками,  дамы  за  бесценок  отдавали
свои заколки, диадемы, броши. Со временем в скандинавских Эддах  появилась
сага о том, что камень этот сделан  мифическим  богом  кузнецов  Волендром
(аналог древнеримского Вулкана и древнегреческого Гефеста) из глаз  детей.
Ведь обычная для обработанного камня форма - это крутой кабошон (полусфера
или почти полусфера). Такая форма позволяет лучше открыть его сияние, игру
света и цвета.  И,  при  известной  фантазии,  такой  опал  может  вызвать
ассоциации с глазом.  Так,  с  легкой  руки  алхимиков,  опал  приобретает
зловещее название Око зла.  Он  становится  мрачным  символом  колдунов  и
ведьм, непременным атрибутом для сглаза, изготовлений вредящих снадобий  и
философского камня .
     К XV веку поиски рецептуры философского  камня  становятся  повальным
увлечением как оккультистов и магов, так и  влиятельнейших  владык  своего
времени. Но опалы, испорченные при попытке создать философский  камень,  -
ничто по сравнению с теми жуткими компонентами, которые входили  в  адское
варево оккультистов. Маг и алхимик, а точнее, изувер  и  безумец  Жиль  де
Лаваль  искал  элементы  для  составления  философского  камня   в   крови
неродившихся детей, вырезаемых им из утробы матери. Так он  погубил  более
полутораста младенцев и столько же беременных женщин. Стена страха выросла
перед опалом. Камень утратил свою  популярность.  Суеверный  ужас  окружал
само слово опал .
     В конце XV - начале XVI веков -  вновь  причудливый  виток  в  судьбе
опала. Редкая, необычная красота камня все  же  пробудила  интерес  к  его
добыче. На венгерских  опаловых  копях  работали  более  трехсот  человек.
Чрезвычайно   высоко   поднялась   цена   на    изделия    из    минерала.
Девушки-блондинки в Средней Европе носили бусы только из опала.  Появилось
новое суеверие - волосы владельца сохранят свой прекрасный цвет лишь