Вот простой пример: если у человека нет машины, то ему не нужен и гараж, а если 
сгорел гараж, то в нем пропала не только машина. Система ценностей 
индивидуальна, и уже поэтому ее динамика непредсказуема, не говоря уже о том, 
что она зависит от обстоятельств: если Вы оказались на необитаемом острове, 
вдали от людей, – то нужна ли Вам регистрация по месту обитания, а также 
справка о доходах?
Поэтому в нашей обыденной жизни мы просто «ощущаем ценность» того или иного 
имеющегося у нас понятия не только относительно системы, структуры и динамики 
нашего внутреннего мира, но и применительно к  специфике ситуаций мира 
объективного.
Итак, еще один важный для нас промежуточный вывод: мы, люди, не имеем 
возможности исчерпывающим образом осознавать содержание всего спектра 
собственных потребностей. Содержание потребностей конкретизировано в нашем 
сознании в превращенном виде иерархии ценностей, что позволяет интегративным 
образом, комплексно удовлетворять значительное число базовых и вторичных 
потребностей. При этом сами ценности выступают в качестве архетипических 
понятий.
Что означает слово «архетипических», или «архетип»?
Понятие это восходит еще к Платону, Филону Александрийскому и первоначально 
означало «идею», «образ» в бестелесной форме, затем оно использовалось Юнгом, 
который подразумевал под ним общие мотивы, идеи, схемы, составляющие 
коллективное бессознательное и общие для всех людей. 
В нашем, несколько более объемном понимании,  архетипическое понятие – это 
понятие, которое позволяет удовлетворить ту или иную потребность 
стандартизованным, выработанном самой культурой и коллективным сознанием 
способом.
В этом отношении «инструменты для открывания» чего-либо будут архетипичными по 
отношению к потребности «открыть». Понятие инструментов можно символизировать 
архетипическими же, в данном случае,  символами двери или ключа; и т. п.
Архетипический образ может воплощаться, опредмечиваться, то есть  быть 
«накладываемым» на самые разные конкретные предметы, при помощи которых мы 
надеемся удовлетворить какую-либо конкретную потребность, делаться 
опредмеченным инструментом.
Главное в том, что архетип и его опредмеченные, актуальные  воплощения являются 
основами, условиями и «инструментами» удовлетворения потребности. 
Это имеет очень важное отношение к нашему вопросу об эгрегорах. 
Получается, что хотя эгрегоры, принадлежа сфере психоэнергетики,  поглощают 
энергию, которая производится в процессе жизни и удовлетворения потребностей, 
динамика эгрегоров мыслится не в связи с потребностями, а в связи с ценностями 
человека  и с применением ценностных понятий.
Приведем пример, важный для дальнейшего понимания: человек отказался от 
повышения по работе, считая его несправедливым. Но почему несправедливым? 
Потому, что на это место должен быть назначен другой. Какой? Более достойный? 
Что означает «более достойный» (наконец-то мы добрались…)? А означает то, что 
это, к примеру, родственник отказавшегося (семейная связь). Или его друг 
(эмпатическая). Или его заставили отказаться, предупредив, что жить не дадут на 
новом месте (страх, безопасность). Или потому, что этот человек не хотел бы 
подвести контору (страх, социальный пакет).
Человек физически неспособен сделать что-то «просто так», не «почему-то». Даже 
самые бескорыстные акты самопожертвования  все равно вызваны удовлетворением не 
столько тех или иных потребностей, сколько динамикой ценностей в нашем сознании.
 Именно система ценностей, то есть аксиологическая структура сознания, способна 
действенно управлять нашим поведением. 
Поэтому, в частности, залогом существования эгрегоров является то, что они не 
просто есть актуализированные в связи с потребностями человека архетипические 
образы, а то, что они в интегративной, образной форме прежде всего представляют 
архетипические ценности. Эгрегоры представляют не столько динамику потребностей,
 сколько динамику ценностей, и поэтому они действительно являются воплощениями 
архетипов. 
Архетипы, в отличие от познавательных конструктов или концептов, в принципе 
представляют собой не просто образы или схемы удовлетворения потребности, но 
смыслы и ценности человечности, принадлежа, строго говоря, не цивилизации, а 
культуре. Поэтому, в частности, вопрос о рациональности или иррациональности 
эгрегоров и архетипов находится совершенно в иной плоскости размышления. Это 
«плоская» постановка вопроса. 
Важно другое, - ЧТО являет-ся ценностью, когда в эгрегоре воплощается архетип? 
Какую именно ценность и с какой энергетикой этот эгрегор представляет, если он 
столь живуч, и какую ценность он представлял, если он столь стремительно канул 
в Лету? Итак, эгрегор в идеале должен отличаться тем, что он ценен. Идеальный 
эгрегор обладает качеством ценности.       
Эгрегор потому воздействует настолько мощно, что любое его проявление в 
сознании человека затрагивает сферу смыслов и ценностей, в силу чего восприятие 
человеком ситуации становится избирательным, как бы настроенным на 
«эгрегориальный лад», хотя на самом деле человек руководствуется эгрегором как 
средством ценностно-смысловой регуляции своего поведения. Человеком управляют 
не эгрегоры и архетипы, а его собственное сознание актуализированных и 
переосмысленных с их помощью  ценностей его жизни.
Такой эффект воздействия эгрегоров на восприятие человеком мира можно проверить 
в эксперименте: попробуйте вспомнить какое-либо событие из жизни, о котором у 
вас сохранилось достаточно яркое эмоциональное впечатление. Удерживайте