единственный шанс — это вы.
      В этот момент я услышал рокот моторов и увидел два огромных армейских 
грузовика.
      — Я даже не знаю, в какую сторону мне идти, — пробормотал я.
      — Старый монастырь находится неподалеку, — отозвался Инь. — Туда можно 
добраться за день пути. Я постараюсь найти для вас проводника.
      — И что же я должен там делать? Ты как-то уже говорил, что мне надо 
подвергнуться испытанию. Что конкретно ты имел в виду?
      — Для того чтобы пройти через врата, вы должны позволить энергии 
Божественного начала заполнить всё ваше существо и расположить своё поле так, 
как вы уже умеете. 
      Помните, что это поле распространяется вокруг вас и влияет на всё 
происходящее. И самое главное, держите под контролем негативные образы, 
стараясь избавиться от всех эмоций. Между тем, вы всё ещё боитесь предстоящего. 
Вы не хотите лишиться жизни.
      — Да, разумеется, я не желаю лишиться жизни, — отвечал я, едва 
сдерживаясь. — Мне хотелось бы ещё пожить.
      — Да, я понимаю, — мягко отвечал Инь. — Но всё это — очень опасные мысли. 
Вы сумели преодолеть мысли о неудаче. Мне это не удаётся, но, со временем, я 
надеюсь справиться с ними. Вы должны твёрдо верить, что вас, в любом случае, 
непременно спасут и вы достигнете цели.
      Он сделал паузу, чтобы убедиться, всё ли я понял.
      — Что-нибудь ещё? — спросил я.
      — Да, — отвечал Инь. — Если всё это не принесёт вам успеха, продолжайте 
твёрдо верить, что Шамбала вам поможет. Поглядите на меня...
      Он остановился, но я понял, что он имеет в виду.
* * *
      Следующим утром я сидел в кабине старого двух-приводного грузовика, едва 
втиснувшись между пастухом и его четырёхлетним сыном. 
      Инь точно знал, что нам следует делать. Несмотря на сильную боль, он 
отвез нас за несколько кварталов к старому, обшарпанному кирпичному дому, где 
нас накормили горячей пищей и позволили переночевать. 
      Инь допоздна просидел рядом, беседуя с местными жителями. Я мог только 
предполагать, что они тоже были членами его секретной организации, но решил, 
что лучше не задавать никаких вопросов. 
      Проснулись мы рано, через несколько минут подъехал сельский грузовик, и я 
взобрался в его кузов.
      Мы поехали по грязной, занесённой снегом дороге, которая извилистым 
серпантином поднималась всё выше в горы. 
      Спустя некоторое время, грузовик повернул за угол и выбрался на участок 
дороги, где нам с Инем пришлось попрощаться. Я попросил водителя сбавить ход.
      К моему ужасу, все окрестности буквально кишели армейскими машинами и 
солдатами.
      — Подождите минутку, — обратился я к водителю. — Может быть, Инь поможет 
нам. Давайте остановимся. Пастух покачал головой:
      — Надо ехать! Надо ехать!
      Он взволнованно заговорил о чём-то по-тибетски со своим сыном, время от 
времени поглядывая на меня, словно им было известно нечто такое, чего я не знал.
 
      Затем, он прибавил газу, и мы, миновав перевал, начали медленно 
спускаться по серпантину дороги.
      В моей груди опять поднялась волна страха. Я был обескуражен происходящим.
 Как быть, если мне понадобится Инь, но его не окажется рядом? 
      С другой стороны, я хорошо помнил, что Иня разыскивают. Я попытался 
собрать всю свою энергию, но какая-то часть моего сознания упрямо думала: а 
вдруг все эти толки о вратах и Шамбале окажутся мифом, вымыслом? 
      Но, даже если она и существует, почему путь в неё для меня открыт, а для 
других, ну хотя бы Джампы и ламы Ридждэна, — нет? Бессмыслица какая-то.
      Отбросив эти мысли, я опять попытался повысить свою энергетику, любуясь 
бирюзовыми вершинами, покрытыми снегом. 
      Я любовался окрестными пейзажами, а мы, тем временем, миновали несколько 
небольших городков, в том числе и Дормар. 
      Наконец, наскоро пообедав холодным супом и сушёными помидорами, я 
задремал и надолго уснул. 
      Когда я открыл глаза, день уже клонился к вечеру и опять пошёл снег, 
пушистые хлопья которого вскоре покрыли дорогу белоснежным покрывалом. 
      По мере нашего продвижения вперёд, окрестности становились всё более и 
более гористыми, а воздух — прозрачным и разрежённым. Вдали показалась ещё одна 
гряда гор, упирающихся в небеса.
      «Наверное, это и есть Куньлунь», — подумал я, вспомнив горы, о которых 
упоминал Инь. Часть моего Я упорно отказывалась верить, что всё это происходит 
наяву. 
      Но другая часть была убеждена в реальности происходящего, напоминая, что 
я теперь остался один перед лицом подавляющего диктата китайцев со всеми их 
солдатами и атеистическим скептицизмом.
      Далеко позади нас я услышал слабый рокот вертолёта. Сердце у меня так и 
забилось, но я сохранял спокойствие и готовность ко всему.
      Пастух, между тем, не обращал на эту опасность ни малейшего внимания. 
Когда мы проехали ещё минут тридцать, он улыбнулся и указал вперед. 
      Сквозь густой снег я, всё-таки, смог различить тёмные очертания огромных