поглядывая за тем, что творилось на улицах. 
      Через несколько минут я был уже недалеко от гостиницы «Шань Шуи», но в 
этот момент почувствовал неуверенность и внимательно огляделся. 
      Слежки за мной, как будто, не было. Но когда я уже подходил к самым 
дверям, я вдруг услышал странный звук. Что-то явно шлепнулось в снег. Я 
огляделся вокруг. 
      Я стоял на улице, которую под прямым углом пересекал узкий переулок. Я 
был один, если не считать нескольких стариков, шагавших в противоположную 
сторону в каких-нибудь двадцати футах от меня. 
      Звук повторился вновь уже совсем близко. Под ногами я заметил небольшой 
камешек. Брошенный кем-то из-за угла, он упал к моим ногам.
      Сделав шаг в сторону переулка, я попытался заглянуть в подворотню. Затем, 
прошел ещё несколько шагов, пытаясь понять, в чём же дело.
      — Это я, — послышался знакомый голос. Я сразу же узнал его. Это был Инь. 
Бросившись в переулок, я увидел его сидящим на невысокой кирпичной стенке.
      — Откуда же ты узнал, где я? — воскликнул я.
      — Ничего я не знал, — послышался ответ Иня. — Меня просто вели. — 
Спрыгнув со стенки, он сел на камень, и я заметил, что его куртка сильно 
обгорела на спине. Когда он поднял руку, я увидел на его рукаве пятна крови.
      — Ты ранен! — воскликнул я. — Что с тобой?
      — Ничего страшного. Просто они сбросили бомбу, и когда меня выбросило из 
джипа, я ударился о камни. Пока вертолёт садился, я успел прийти в себя и 
убежать. 
      Я видел, как они взяли вас и увезли куда-то на огромном грузовике. И я 
подумал, что если вас отпустят, вы обязательно появитесь в большой гостинице. 
Что же с вами случилось?
      Я рассказал Иню о том, как побывал в гостях у китайцев и как меня 
допрашивал полковник Чань. Затем я спросил Иня:
      — А зачем ты вытолкнул меня из джипа?
      — Я же уже объяснял вам, — отозвался он. — Дело в том, что я не в силах 
контролировать свои негативные ожидания. Слишком уж велика моя ненависть к 
китайцам. Они могут следить за мной. — Сделав паузу, он спросил: — А почему они 
отпустили вас?
      — Сам не знаю, — отвечал я. 
      Инь приподнялся, и на его лице появилась гримаса боли.
      — Наверное, Чань решил, что ему удастся следить за вами.
      Я отрицательно покачал головой.
      — Неужели это возможно?
      — Нет, конечно, он же не знает, как работает поле, — отвечал Инь, — но 
когда вы будете только того и ждать, что солдаты вот-вот придут и схватят вас, 
ваши ожидания коснутся его Я и подскажут ему, где вы находитесь. 
      Он, видимо, считает, что тоже обладает некоей силой. — Затем он строго 
сказал мне: — Вы могли бы научиться на моём горьком опыте. Вам необходимо уметь 
управлять своими мыслями.
      Инь опять посмотрел на меня, а затем, схватив меня за руку, повёл за 
собой в переулок, в узкий проход между двумя домами, и дальше — в какой-то 
барак, напоминавший заброшенный дом. 
      —Тебя надо отвести к врачу, — проговорил я.
      — Только не это! — воскликнул Инь. — Послушайте внимательно. Со мной всё 
будет в порядке. Есть люди, которые помогут мне. Но я не смогу пойти к 
развалинам старинного монастыря. Вам придётся отправиться туда одному.
      Я отвернулся, чувствуя сильную дрожь.
      — Я не уверен, что смогу добраться туда. 
      Инь с тревогой произнёс:
      — Вы должны обуздать свой страх и избавиться от эмоций. Вам обязательно 
помогут отыскать Шамбалу. Но идти вы должны сами.
      Сморщившись от боли, он подошёл поближе ко мне.
      — Уж не думаете ли вы, что тибетцы изнемогают от страданий? Они только и 
ждут того дня, когда Шамбала явит себя всему миру. — Он поднял глаза, стараясь 
встретиться со мной взглядом. 
      — Подумайте, сколько людей со всего света пытались помочь нам. Многие из 
них рисковали всем. Некоторые попали в тюрьму и даже были расстреляны.
      Я вытянул руку и показал её Иню. Рука заметно дрожала.
      — Видишь? Я едва могу двигаться. 
      Глаза Иня так и засверкали.
      — А вы не думали о вашем отце, когда он высадился с десантного судна на 
берег Франции во время Второй мировой войны? И обо всех остальных? 
      Но он ведь, не побоялся! А что, если бы побоялся? Если бы все остальные 
тоже не решились на это? Тогда бы мир потерпел поражение в войне. Потерпел 
поражение в борьбе за свободу для всех.
      Мы, тибетцы, утратили независимость, но происходящее сейчас касается не 
только Тибета, но и всего мира. Это касается и вас, и меня. Это касается и 
судьбы святынь, почитавшихся многими поколениями верующих. 
      Познание Шамбалы, овладение умением пользоваться своим молитвенным полем 
именно в этот исторический момент — ключевой этап в эволюции человечества. 
      Это — великий долг, возложенный на плечи всего нашего поколения. Если мы 
не исполним его, мы предадим всех, кто жил на Земле до нас.
      Инь опять сморщился от боли и отвернулся. На глазах у него блеснули слезы.

      — Я бы пошёл, если бы мог, — проговорил он. — Но на сегодня наш