отправилась к подножию Гималаев, где можно найти самые изысканные цветы. У нас 
растут рододендроныгиганты, отличающиеся удивительной гаммой оттенков и запахов.
 
Для сбора годятся едва распустившиеся бутоны; их сразу же осторожно промывают. 
Осторожность необходима: достаточно малейшей царапины, и «варенье» будет 
испорчено. После этого каждый цветок погружают в большую стеклянную банку, 
наполненную водой и медом. Особенно следят за тем, чтобы воздух не попал внутрь 

бокала. Банку закрывают и ежедневно в течение последующих нескольких недель 
выставляют на солнце и регулярно поворачивают, чтобы все части цветка получили 
необходимую порцию солнечного света.
   Цветок медленно растет, напитываясь нектаром из медового раствора. Некоторые 

перед употреблением в пищу выдерживают цветок еще несколько дней на воздухе, 
так 
чтобы лепестки стали слегка хрустящими, но еще не потеряли вида и аромата. 
Иногда лепестки посыпают сахарной пудрой, имитирующей снег.
   Отец недовольно ворчал:
   — Вместо этих красивых цветочков мы могли бы купить десять яков со всей 
упряжью.
   Но мать отвечала с чисто женской логикой:
   — Не будь глупым, наш прием должен быть всем на удивление; а что касается 
расходов, то это мои проблемы.
   Другим деликатесом был суп из плавников акулы. Кто-то из гостей заметил, что 

«это блюдо — мировая вершина гастрономического искусства». Мне же суп страшно 
не 
понравился. Меня едва не стошнило, когда пришлось его пробовать. Акулу 
доставили 
из Китая в таком жалком состоянии, что по внешнему виду ее вряд ли узнал бы 
даже 
бывший владелец. Мягко выражаясь, она была «слегка с душком». Кое-кто считает, 
что от этого вкус только улучшается.
   Зато мне пришлись по душе молодые сочные побеги бамбука, также привезенные 
из 
Китая. Существует несколько способов приготовления побегов, но я съедал их в 
сыром виде, посыпав щепоткой соли. Особенно мне нравились желто-зеленые 
молоденькие кончики побегов! Кажется, большинство стеблей, которые повар 
готовил 
для закладки в кастрюлю, оказались без кончиков, и повар явно сожалел об этом, 
потому что сам он тоже предпочитал есть их сырыми. Он смутно догадывался, в чем 

дело, но доказательств у него не было!
   В Тибете на кухне хозяйничает мужчина. Женщины ничего не смыслят в таких 
вещах, как приготовление тсампы и составление точных смесей. Они бросят горсть 
того, подсыплют на глаз горсть другого и думают, что все в порядке. Мужчины 
вдумчивы, терпеливы и поэтому, как правило, оказываются лучшими поварами. 
Поболтать и посудачить — здесь женщинам нет равных, как и кое в чем другом. Но 
только не в приготовлении тсампы.
   Тсампа — основная пища тибетцев. Для некоторых чай и тсампа вообще являются 
единственными блюдами на всю их жизнь, от первого приема пищи до последнего.
   Готовится тсампа из ячменя, который поджаривают до тех пор, пока он не 
примет 
золотисто-коричневый оттенок. Затем ячмень мелют на муку, муку в свою очередь 
снова поджаривают, ссыпают в чашу и заливают горячим чаем с растопленным маслом.
 
Все содержимое круто замешивают и придают ему форму галеты. Соль, буру и масло 
яка добавляют по вкусу. Приготовленная таким образом тсампа раскатывается, 
нарезается кусочками и подается в виде лепешек или печенья различной формы. 
Тсампа сама по себе не очень привлекает к обеденному столу, но все же служит 
достаточно емкой и сбалансированной пищей на всех высотах в любых условиях.
   Но вернемся к нашему торжественному приему. Одни готовили тсампу, другие 
делали масло, пользуясь технологией, которую никак нельзя рекомендовать с точки 

зрения гигиены. Большие мешки из козьих шкур мехом внутрь служили бурдюками для 

пахтанья масла. Их наполняли молоком яков или коз. Для того чтобы молоко не 
вытекало, горловина мешка скручивалась и накрепко затягивалась. Мешки с молоком 

энергично мяли и встряхивали до тех пор, пока в них не сбивалось масло. Для 
этой 
работы были оборудованы специальные маслобойни из булыжников, выступающих из 
земли почти на полметра.
   Если наполненные молоком мешки многократно поднимать и опускать на булыжники,
 
то масло внутри отделяется от молока, сбивается — это и называется пахтаньем. 
Даже наблюдать было тяжело, когда человек по двенадцать слуг часами занимались 
этим делом. Тяжело дыша, охая, они поднимали и опускали, поднимали и опускали 
мешки на камни. Иногда мешки, то ли от неловкости обращения, то ли от ветхости,