чтобы ты обрел способности ясновидения. Затем при помощи гипноза мы ускорим 
твое 
образование. Мы намерены дать тебе высшие знания и в метафизике, и в медицине!
   Мне стало почти дурно от такой перспективы: работать, работать и еще раз 
работать! Да я все свои семь лет только этим, кажется, и занимался, не имея 
времени ни для отдыха, ни для игр, ни для запуска змеев.
   Лама как будто читал мои мысли.
   — Твоя правда, молодой человек, — сказал он. — Однако змеи будут позднее. И 
настоящие змеи, способные нести человека! А пока нам нужно обдумать расписание 
твоих занятий. Это вопрос серьезный. — На некоторое время он снова склонился 
над 
бумагами. — Пожалуй, с девяти часов утра до часу дня. Думаю, этого достаточно 
для начала. Итак, приходи ко мне каждое утро в девять часов, я освобождаю тебя 
от посещения службы. Мы подберем некоторые интересные темы для обсуждений. 
Начинаем с завтрашнего дня. Кстати, хочешь написать отцу и матери? Я их сегодня 

увижу. Передам им твою косу!
   Я был глубоко потрясен. Когда в Тибете мальчика принимают в монастырь, ему 
бреют голову и отрезают косу, которую с послушником отсылают родителям — это 
знак, что их сын поступил в монастырь. А моим родителям косу собирается отвезти 

сам лама Мингьяр Дондуп! Это означает, что он полностью берет меня под свою 
ответственность; я становлюсь отныне его духовным сыном. Мингьяр Дондуп был 
хорошо известен во всем Тибете; своей ученостью и разумом он завоевал всеобщее 
уважение. Я знал, что под его руководством я не собьюсь с намеченного пути.
   В то утро, вернувшись в класс, я оказался самым рассеянным учеником. Мысли 
мои витали в облаках, и учитель сполна утолил свою страсть к наказаниям!
   Вообще, жестокость учителей казалась мне несносной. Но что поделаешь, ведь я 

пришел сюда учиться, утешал я себя. Ради этого произошло и мое последнее 
перевоплощение. Правда, в то время я еще не помнил, какие знания мне предстоит 
восстанавливать. В Тибете все твердо верят в перевоплощение. Мы считаем, что 
любой человек, достигший определенного уровня эволюции, может сделать выбор и 
продолжить жизнь либо на ином уровне бытия, либо вернуться на Землю для 
приобретения новых знаний и оказания помощи другим людям. Если некий мудрец, на 

долю которого возложено выполнение какой-то миссии в течение его жизни, умирает,
 
не успев совершить предначертанное, то, согласно нашей вере, он может вернуться 

на Землю и закончить свою работу — при условии, что эта работа пойдет на пользу 

людям. Очень немногие люди способны восстанавливать в памяти свои предыдущие 
воплощения.
   Существуют определенные признаки этой способности, но для ее реализации 
требуются невероятные усилия и много времени. Те, кто, подобно мне, обладали 
этими особыми свойствами, назывались «Живыми Воплощениями». Их подвергали в 
молодости жесточайшим испытаниям — именно эта участь выпала и мне, — зато по 
достижении зрелого возраста они становились объектами всеобщего почитания и 
уважения. Мне предстояло особо «форсированное» обучение в сфере оккультных наук.
 
Зачем? Этого я пока не знал.
   Град ударов по плечам заставил меня подскочить и вернуться к реальной жизни 
в 
классе.
   — Дурень, олух, скотина! Неужели все злые духи проникли в твой толстый 
череп?
   Это свыше моих сил. Счастье твое, что начинается время службы.
   С этими словами разъяренный учитель отвесил мне последний, самый 
чувствительный подзатыльник и большими шагами вышел из класса.
   — Не горюй, — сказал мой сосед, — сегодня мы идем в наряд на кухню, там хоть 

тсампы наедимся всласть.
   Работа на кухне не была подарком. Повара обходились с нами как с рабами. 
После наряда нечего было и думать об отдыхе: два часа каторжной работы — и мы 
возвращались прямо в класс. Иногда нас задерживали на кухне дольше положенного, 

и мы опаздывали к занятиям. Преподаватель уже ждал нас, дымясь от негодования, 
и 
тут же щедро отвешивал удары палкой, не давая ни малейшей возможности объяснить 

причину опоздания.
   Мой первый наряд оказался и последним. По коридорам, вымощенным каменными 
плитами, мы брели на кухню без всякого энтузиазма. На пороге нас встретил 
мрачный верзила-монах: — А ну, поторапливайтесь, никчемные лентяи, бездельники! 

Первые десять — к котлам!
   Я был десятым и вместе со всеми спустился вниз по маленькой лестнице в 
котельную. Топки изрыгали красноватый огонь прямо в лицо. Около котлов 
громоздились кучи топлива — сухого навоза яков.