впадал в транс, и малейшее влияние могло либо сделать его
неимоверно счастливым, либо ввергнуть в мрачнейшую депрессию.
Однажды в состоянии эмоционального возбуждения он так сильно начал
тереться лицом об пол, что содрал кожу до крови.

В источниках существуют расхождения касательно смерти Чайтаньи, но,
вероятно, он умер в 1533 году, в возрасте 48 лет, через несколько дней
после того, как во время фестиваля в Пури ему на левую ногу упал
камень и разбил большой палец, отчего произошло заражение.

Комментарий

Хотя в этой биографии нет ни одного упоминания о Кундалини как таковой,
Чайтанья демонстрировал много проявлений, с нею связанных. После
посвящения у него произошло коренное изменение личности, он стал
смиренным, усиленно молился и отдавался религиозным ритуалам, пока им
полностью не овладели мысли о Кришне, любви и поклонении, и,
отождествив себя с Кришной, он не начал проявлять надменность.

Ему было присуще глубокое сострадание к другим и большое влияние на
людей. У него проявилось множество физических симптомов, таких как
дрожь, падание на землю, катание по ней, бег с огромной скоростью,
задержка дыхания, вхождение в транс, необычайное растяжение и удлинение
тела и невозможность или нежелание употреблять пищу. Он также
демонстрировал резкие изменения настроения, отсутствие интереса к
мирским заботам и видения в экстатических состояниях. Вероятно, можно
с уверенностью сказать, что с точки зрения западной психологии
результат его экстатических проявлений не особенно положителен, так
как он потерял способность следить за собой или своей жизнью из-за
своей поглощённости Богом-сознанием. Его слишком поглотил процесс. В
Индии такое увлечение поклонением Богу вполне приемлемо, а иногда и
почитаемо, ведь Чайтанья считается одним из величайших индийских
святых и воплощением самого Кришны. Потеряв себя в ощущении единения с
Единым, он вошел в мир богов и стал символом, несущим в себе нечто
божественное и вдохновляющее других, безотносительно к вопросам
индивидуации или душевного равновесия. Его эмоциональные крайности
стали неотъемлемой его частью, а чувство его собственного "я",
по-видимому, было развито в нем не настолько, чтобы вместить в себя
великие божественные аспекты его психики в сколько-нибудь связном виде.

Шри Анандамайи Ма

Более современный индийский мистик, Шри Анандамайи Ма, родилась в
Индии, в деревне Кхеора, 30 апреля 1896 года. Её биограф, Бхайджи,
писал, что и мать, и отец её были простыми людьми, которые посвящали
свои молитвы Богу и были добрыми и любящими по природе [Bhaiji
(trans., by G.Gupta) (1962) Mother as Revealed to Me. Varanasi: Shree
Shree Anandamayee Sangha]. В семье всегда было много просвещённых
пандитов и истинных верующих. Когда Анандамайи Ма была ещё ребёнком, на
теле её проявилось много "необычных явлений" (не указано, каких
именно), большинство из которых прошли для окружающих незамеченными.
Так как она держалась в стороне от других и была ко всему безразлична,
много людей считали её отсталым ребёнком. Часто она не могла сказать,
где была, или что говорила пару минут тому назад. Она разговаривала с
деревьями, растениями и невидимыми существами и часто становилась
рассеянной, погружаясь в свои мысли. В 12 лет её выдали замуж за
брамина из её селения, жизнь которого была посвящена приумножению
благосостояния других, и следующие девять лет она прожила в
неизвестности [Там же, стр. 34].

С 17 до 25 лет она иногда впадала в трансы, и тогда её тело
цепенело и немело, и она пела имена богов и богинь. Люди видели, как в
22 года, когда она читала мантры, из тела её вспышками вылетали
видения богов и богинь. Иногда случалось, что она непроизвольно выполняла
разнообразные позы йоги (сама она никогда йогой не занималась). На
протяжении 15 месяцев она не могла говорить, а после того, как к ней
вернулся дар речи, она добровольно продолжала молчать ещё 21 месяц.
Когда она мысленно представляла образы богов и богинь, то
непроизвольно выполняла ритуалы и обряды поклонения (хотя утверждала,
что сознательного желания этого делать не имела), что делала
совершенно правильно, опять-таки никогда этому не учившись. При этом
она, по её словам, была поклоняющейся, объектом поклонения и актом
поклонения одновременно. Позже она говорила: "Личности и формы
богов столь же реальны, как ваше или моё тело. Их можно постичь
внутренним зрением, которое открыто чистотой, любовью и
почитанием" [Там же, стр. 46].

Бхайджи писал, что доминирующим настроем её ума в то время было
"естественное выражение символизма мантр и практики йоги", и
дальше она продолжала соблюдать свою отстранённость и молчание "до
того времени, когда глубочайший мир и покой не стали господствующими
качествами её жизни" [Там же, стр. 12]. Вся её внешность светилась
блаженством и счастьем. Когда она жила в Дакке, в возрасте около 27
лет, её покой стал привлекать последователей. "Трудно описать, в
какое бл