лько месяцев и заставили ее не спеша
и тщательно рассмотреть многие противоречия. Среди образов,
появлявшихся у нее в видениях, были горы, цветы лотоса, колонны,
фонтаны, тьма и свет. Она видела и объяснила для себя нити кармы,
тянущиеся из прошлых жизней, и испытала ряд мистических видений и
прошла через несколько посвящений с другими монахами и буддийскими
святыми. Она считает, что кеншо такого типа нужно хорошо объяснить и
описать документально, так как на эту тему почти ничего не написано, и
что она не является единственной, кто испытал подобный опыт. Почти
все, кто серьезно занимается, и кто старается не только жить по
принципам буддизма, но вычищает негативные схемы как настоящей, так и
прошлых жизней, может испытать это кеншо. Говоря о связи явлений,
возникающих при медитации, с кеншо, она писала:

       На Западе учили, что все явления, будь они визуальные или иные,
       возникающие во время медитации, следует рассматривать как макио
       и не обращать на них особого внимания, каковы бы они ни были.
       Если это и правильно для тех, кто не имел даже первого кеншо,
       это не обязательно правильно для тех, у кого возникают небольшие
       проявления того, что я здесь называю продолжительным
       фуген-кеншо, и совершенно неправильно для тех, у кого происходит
       третье кеншо. Однако мастера Дзен прошлого не говорили об этих
       достойных внимания переживаниях из опасения, что новые ученики
       ошибочно примут макио за нечто реальное [Кеннет Р. и
       Мак-Филлами Р. (1977), там же, стр. 3].

Важно помнить, что нужно наблюдать и выносить уроки из видений, а
также избегать возникновения желания или, наоборот, нежелания снова
получить видения. Просветление, которое Кеннет Роши определяет как
непрерывный процесс, приносит многочисленные проявления кеншо, которые
могут включать видения, а могут и нет. Видения не влияют на глубину
процесса просветления. Она подозревала, что большинство людей, которые
вели духовно ориентированную жизнь, во время последней болезни или
незадолго перед смертью будут иметь видения того типа, который она
описывает в своей книге. Но мастера Дзен, научившиеся правильно
медитировать и превозмогать страх смерти, могут заняться интенсивными
тренировками и медитацией, чтобы получить такой опыт без смерти [Там
же, стр. 6].

Индийский гуру Свами Муктананда описал в своей автобиографии как
вызывающие блаженство, так и пробуждающие страх видения.

       Медитируя в состоянии тандры (сознательное, но сновидное
       состояние), я посещал много разных внутренних миров. Во время
       медитаций я путешествовал в лунный мир, в мир духов умерших, на
       небеса и в ад, а также в мир сиддх (мастеров йоги), населенный

       великими святыми и мудрецами всех традиций. Увидев все эти
       миры, я пришел к пониманию, что описания разных планов
       существования, которые мы читаем в священных книгах и работах
       древних мудрецов и йогов абсолютно правдивы, все эти миры
       чрезвычайно тонки, их нельзя увидеть физическими
       глазами [Муктананда С. (1978), там же, стр. 37].

По словам Муктананды, видение голубой жемчужины -- самое важное
видение, которое может получить йог. Это божественный свет сознания,
который наполняет каждого, или истинная форма Я, форма Бога, живущего
внутри нас. Он говорил, что это видение кладет конец рабству и дает
йогу понимание совершенства.

Видения могут также возникать совершенно неожиданно, когда они кажутся
абсолютно несвойственными общепризнанным духовным верованиям того, у
кого они возникли. Да Фри Джон описывает событие, происшедшее в саду
ашрама Муктананды в Индии:

       Я вырывал сорняки уже, возможно, на протяжении получаса, когда
       внезапно ощутил знакомое Присутствие, словно за моей спиной
       стоял друг. Я встал и оглянулся через плечо. В саду, пребывая в
       легко различимой форме, сотворенной из тонкой энергии, но
       невидимая, стояла Дева, Мария, Мать Христа [Джонс Ф. (1978),
       там же, стр. 126].

Его первой импульсивной реакцией был смех, так как долгие годы он
не симпатизировал христианству и его не привлекали католические символы.
Он думал, что Дева была лишь религиозным символом, вторичным
творением церкви. Однако он ощутил потребность уважительно отнестись к
ее присутствию, и по мере того, как она продолжала приходить к нему, он
обнаружил, что его любовь и преданность ей растут. Точно так же, как
ее присутствие было не физическим, но тонким, ее общение со мной было
внутренним, таким, какое у нас было раньше с Баба [Там же].

Фри Джон несколько дней пел, словно мантру, молитву Аве
Мария, и тогда она явилась и показала