кого под пыткой принудили донести, якобы охотно называют имена. Изо всего 
сказанного следует вывод, достойный быть записанным красными чернилами, что, 
если бы только процессы продолжались с таким же неуклонным постоянством, не 
спасся бы ни один человек, независимо от пола, состояния, положения или титула, 

если бы какой-нибудь враг или клеветник захотел бросить на него подозрение в 
колдовстве.
Чтобы добиться большей поддержки казней и убедить большинство в 
распространенности и реальности колдовства, признания обвиняемых публично 
зачитывались перед казнью. В Германии судебный писец использовал свои записи 
вопросов и ответов для составления официального "отчета", который обязательно 
подписывался обвиняемым как добровольное признание вины. Кроме публичного 
зачтения признаний в Англии одновременно выпускались и широко распространялись 
небольшие памфлеты или дешевые брошюрки, где печатались подобные признания. Так,
 
начиная с самого раннего и самого восприимчивого возраста, детям "промывали 
мозги", с тем, чтобы они приняли колдовство как то, что существует в на самом 
деле, взрослые же принуждались страхом к молчанию и внешнему безразличию. И 
почему было бы не поверить, если их пасторы и священники, судьи и юристы, 
профессора и теологи все заявляли об этом как о бесспорном факте?
На основании наблюдений Германа Лоэра легко увидеть, насколько легко было 
манипулировать общественным мнением. В 1631г. в Бонне сильные и поздние 
заморозки приписывались возмездию Божьему, а в 1631г., после активных действий 
судей по ведьмам, подобные же несчастья рассматривались как злодеяния ведьм. 
Аналогично должны были восприниматься и физические повреждения, претерпеваемые 
простыми людьми в свете изощренной теории ереси, представляемой гражданскими и 
духовными инквизиторами, считавшимися "друзьями человечества".
Часто не принимается во внимание и другой важный аспект: в начале XVII века 
колдовство из явления, представлявшего интерес, превратилось в доходное 
предприятие. Светские и церковные суды стали самоокупа-
Введение
емыми. Ведьма или ее близкие платили жалованье и чаевые судьям, судебным 
чиновникам, палачам, врачам, священникам, писарям, стражникам, обслуживающему 
персоналу. Любая пытка или банкет, проводившийся судьями, когда перед, ними 
представал подозреваемый, так же как и еда, подаваемая заключенному, должны 
были 
оплачиваться. Рабочие, возводившие столбы и эшафоты, мужчины, привозившие лес и 

смолу для казней получали выгоду от смерти каждой ведьмы. Косвенно обогащались 
владельцы гостиниц, наживаясь на толпах людей, собиравшихся наблюдать за 
казнями. Необходимость поддерживать жизнедеятельность системы, кормившей такое 
большое количество людей, являлась основой причиной той последовательности, с 
которой ведьмы подвергались пыткам до признания вины и обличения сообщников. 
Приток возможных жертв был исключительно важен. В 1592г. отец Корне-лиус Лоос 
заявлял: "С помощью жестоких пыток несчастных склоняют сознаваться в том, чего 
они никогда не совершали, - так жестокие мясники лишают жизни невинных, с 
помощью новой алхимии производя золото и серебро из человеческой крови".
Лишь в начале XVI/ века разносторонне развитый бизнес колдовства был однозначно 

осужден в святцах Трирского собора. В .Линденском каноне, отмечается, что 
сильнейший урон урожаю в Бонне стимулировал враждебность к любому 
подозреваемому 
в причинении этого вреда.
Это движение поддерживалось многими официальными лицами, стремившимися 
обогатиться на пепле жертв. И от суда к суду через все города деревни епархии, 
спешили специальные обвинители, инквизиторы, нотариусы, присяжные, судьи, 
констебли, тащившие в суд и подвергавшие пыткам человеческие существа обоих 
полов и сжигавшие их в огромных количествах. Едва ли хоть один из тех, кто был 
обвинен, избежал наказания. Не избежали его даже видные деятели, управлявшие 
городом Три-ром, поскольку судья, два бургомистра, несколько советников и 
помощников судей были сожжены. Каноники всех корпора-ционных церквей, 
приходские 
священники, благочинные были сметены как во время катастрофы. Безумие 
разъяренного населения и судов в единой жажде крови и добычи настолько 
распространилось, что едва ли нашелся хоть кто-нибудь, не за-
пятнанный подозрением в этом прес нии. В то же время нотариусы, перега и 
содержатели гостиниц обогащались. J разъезжал на чистокровной лошади по, 
дворянину-придворному, купался в зсм серебре, его жена соперничала с благорс ми 

дамами богатством своих нарядов".
Насколько же далеко отстоит нищая рая карга от типичной ведьмы, сжигавш на 
судах 
(хотя, конечно, было уничтоже много старых женщин), можно уэнап письма  начала  

XVlf века,   адресован" графу Вернеру приходским священникол деревни, 
находившейся около Бонна.
"Жертвами погребальных костров ча всего становились колдуны. Наверное, у 
вовлекли половину города, поскольку у арестованы и сожжены профессора, С7 денты 

права, пасторы, каноники, викар! и монахи. У вашего превосходительсп было