ко второй птице. Вот уже свет, излучаемый птицей наверху, искрится на
перьях первой. И шаг за шагом происходит превращение - чем выше
поднимается наша птица, тем меньше от нее остается, самый контур ее как
бы начинает таять, пока она совсем не растворится, - ее и не было
никогда, было только отражение той, другой, царственно-неподвижной среди
трепещущей листвы. Все оказалось лишь отблеском ее величия. Поднимаясь и
растворяясь, первая птица обретает бесстрашие, полное умиротворение,
спокойную просветленность. Эта взятая из Упанишад аллегория напрямую
выводит нас от дуалистического видения к видению в высшей степени
адвайтистскому.

Можно приводить сколько угодно примеров, но у нас нет времени раскрыть в
нашей лекции всю прелесть поэзии Упанишад, их величественные образы и
глубокие понятия. Но я должен отметить, что в этих текстах все - и язык,
и мысль, и образы -взывает непосредственно к вам, и воздействие равно по
мощи ударам меча или молота. Читающему внятен смысл всех высказываний.
Каждая нота этой музыки звучит чисто, с нужной силой и в нужном месте.
Нет тут никаких обиняков, никаких шальных фраз, никакой помрачающей
разум путаницы. В Упанишадах вы не найдете никаких упаднических штучек -
ни избыточных аллегорий, ни нагромождения прилагательных, напрочь
затемняющих смысл и вынуждающих читателей блуждать в замысловатом
лабиринте, текста. В те времена литература еще не дошла до этого. Если
Упанишады - творение человеческое, то они родились в народе, еще не
утратившем всей своей первозданной жизненной энергии.

Сила - вот чему учит каждая страница Упанишад. Вот великий принцип,
который следует хранить в памяти, важнейший урок, какой был преподан мне
в жизни. Человек, будь силен! Но человек возражает: "Есть ведь
человеческие слабости!" - "Да, есть, - отвечают Упанишады, - но разве
еще большая слабость способна исцелить от них, разве грязь смывает
грязь, разве, предаваясь греху, избавишься от греха! Человек, соберись с
силами, стань могуч!" Поистине это единственная литература, где
постоянно употребляется слово "бесстрашный" (abhih) - ни в каком другом
писании в мире оно не было применено ни к Богу, ни к человеку.

Бесстрашие! Перед моими глазами встает, почти как на живописном полотне,
образ Александра Великого, знаменитого западного императора. На лесистом
берегу Инда он беседует с санъяси. Нагой старец сидит перед ним на
камне, а император, восхищенный его мудростью, зовет его в Грецию, суля
ему славу и богатое' вознаграждение. Мудрец лишь улыбается в ответ на
посулы - и отказывается. И тогда уверенный в императорском всевластии
Александр грозит: "Я убью тебя, если ты не поедешь". Со смехом отвечает
ему старец: "Такой лжи ты еще не произносил в своей жизни. Кто может
меня убить? Ты ли, властелин материального мира? Никогда! Ибо я Дух
нерожденный и неумирающий, я - Бесконечность, я вездесущ и всезнающ.
Тебе ли, мальчишка, лишить меня жизни!"

Вот истинная сила! И читая Упанишады, я все больше скорблю о вашем
положении, друзья мои и соотечественники. В писании заложен великий
практический смысл - наша сила. Сила нужна нам, но где ее взять? Есть
тьма вещей, подрывающих наши силы, а басен с нас довольно. Рассказов
любой из пуран достало бы заполнить три четверти библиотек мира. На
протяжении последних тысячи лет предостаточно было у нас всякого, что
ослабляло нас как нацию, казалось, все шло к тому, что мы превратимся в
земляных червей, копошащихся под ногами. Я одной с вами крови, живу и
умру с вами. Поэтому, говорю я вам, нам нужна сила, сила и еще раз сила.
А Упанишады и есть гигантский кладезь этой самой силы - его хватило бы,
чтобы укрепить, зарядить, воодушевить весь мир. Громоподобно прозвучит
призыв нашего писания, обращенный ко всем слабым, сломленным и униженным
всех народов и религий, - встаньте на ноги, будьте свободны! Свобода -
физическая, умственная, духовная - таков девиз Упанишад.

Это единственное писание во всем мире, где речь идет не о спасении, а об
освобождении. Вырвитесь из пут материальной природы, отряхните немощь.
Писание дает вам понять, что свобода уже заложена в вас, и в этом еще
одна из его ценных особенностей. Нет беды в том, чтобы быть адвайтистом
- достаточно признать, что Душа божественна по самой своей природе,
пусть некоторые ее движения вызвали ее "сжатие". Выдвинутая Рамануджей
теория "сжатия" и "расширения" очень созвучна взглядам современных
эволюционистов, говорящих о развитии и атавизмах. Деградируя, душа как
бы ужимается, ее природная сила переходит в потенциальное качество, но
добрые поступки и помыслы "расширяют" ее, выявляют ее природное
совершенство. В отличие от этого адвайтисты признают эволюцию не в душе,
а в природе.

Представим себе ширму с крошечной дырочкой. Я стою за ширмой и смотрю на
собравшееся здесь множество людей, но вижу всего лишь несколько лиц.
Предположим, что дырочка увеличивается - по мере этого я вижу все
большее количество людей. Так до тех пор, пока ширма между нами не
исчезнет и я не увижу всех. Ни в зале, ни во мне ничего не изменилось -