убеждал суд, что его сын — всем известный дурачок, и приводил в пример его 
утверждения о том, что он будто бы переспал со всеми женщинами их деревни. 
Судья нашел, что отец Г. и его сосед имеют хорошую репутацию и ничем себя не 
запятнали.
Тем не менее, судебные чиновники тщательно проверили показания Г. Они шаг за 
шагом проследили его мнимые подвиги и допросили каждого упомянутого человека. 
Эти показания доказали, что Г. странствовал по окрестностям и досконально знал 
их. Несколько детей, видевших, как одного из них схватил волк, связали это с 
рассказом Жана. Эти свидетельства были столь изобличающими, а Г. так упорно 
настаивал на своих показаниях, что суд распорядился повесить его, а тело сжечь 
дотла. Виновность отца Г. и М. дель Филлера была под сомнением, поэтому они 
были подвергнуты пытке и признались, что действительно ловили маленьких девочек,
 но только для забавы, а не для еды.
Парламент Бордо решил пересмотреть дело и все показания. «Проведенное 
расследование было настолько полным, насколько это возможно», — отметил де 
Ланкр, вкратце пересказывая суть дела:
«Г. дал следующие показания: «Когда мне было десять или одиннадцать лет, мой 
сосед дель Филлер в глубине леса познакомил меня с Метром де ла Форе, черным 
человеком, который отметил меня своим ногтем, а затем дал мне и дель Филлеру 
мазь и волчью шкуру. С этого времени я и бегал в образе волка». Рассказывая о 
детях, которых он, по его словам, убил и съел, допрашиваемый признался, что 
однажды в маленькой деревне, названия которой он не помнит, по пути из Кутра в 
Сен-Анле, он вошел в пустой дом, где нашел ребенка, спящего в колыбели. 
Поскольку ему никто не препятствовал, он вытащил младенца из колыбели, унес его 
в сад, затем перепрыгнул через изгородь и съел его, чтобы утолить голод. В 
приходе Сен-Антуан де Пизон он напал на маленькую девочку, пасшую овец. Она 
была одета в черное платье, имени ее он не знает. Он разорвал ее когтями и 
зубами и съел. За шесть недель до того, как его поймали, он напал на другого 
ребенка в том же приходе около каменного моста. В Эпароне он дрался с 
охотничьей собакой некоего М. Милье и убил бы ее, если бы . хозяин не подбежал 
с рапирой в руке».
Г. сказал, что волчья шкура была в его распоряжении, но он выходил на охоту за 
детьми по распоряжению своего господина Метр де ла Форе. Перед превращением он 
натирался мазью из маленького горшочка и прятал свою одежду в зарослях.
Местный парламент действовал на удивление мягко и интеллигентно. Он послал двух 
врачей осмотреть Г., которые решили, что мальчик страдает «расстройством, 
называемым ликантропией, что вызвано (тут врачи впали в суеверие) злым духом, 
который морочит людей, вызывая это в их воображении». 6 сентября 1603г. 
парламент просто осудил Г. на пожизненное заключение в местном монастыре.
Суд вынес свое решение, принимая во внимание юный возраст и слабоумие этого 
мальчика, который был глупее нормальных детей семи или восьми лет. «Его 
настолько плохо кормили, и он настолько задержался в развитии, что и ростом был 
не выше десятилетнего. Этот подросток был брошен собственным отцом, у него 
вместо настоящей матери — жестокая мачеха, и до него никому нет дела. Он 
скитался, выпрашивая хлеб, и не получил никакого религиозного образования. Его 
подлинная натура была совращена злым наущением, нуждой и отчаянием, и дьявол 
сделал его своей добычей» (де Ланкр).
Спустя 7 лет, в 1610г. де Ланкр посетил францисканский монастырь в Бордо, где Г.
 был заключен, и нашел его по-прежнему хрупкого телосложения, очень застенчивым 
и нежелающим смотреть кому-либо в лицо. Его глаза были глубоко посажены и 
беспокойны, зубы длинны и выступали вперед, ногти черны и местами обгрызены; 
его рассудок — совершенно девственен, и он казался неспособным понимать даже 
самые простые вещи. Он по-прежнему утверждал, что был человеком, волком и что и 
сейчас бы ел маленьких детей, если бы только мог. Ему также нравилось смотреть 
на волков. В ноябре 1610г. Г. умер как «истинный христианин».

Гриландус, Пауль

«The Tractatus de Hereticis et Sortilegiis» [«Трактат о еретиках и ведьмах»] 
является, после «Malleus Maleficarum», возможно, наиболее значительной работой 
по колдовству, опубликованной до середины XVIe.; благодаря частым цитированиям, 
она продолжала оказывать преобладающее влияние на всех поздних демонологов. I. 
был папским судьей на судах над ведьмами в римском округе, и в этот трактат он 
включил многие из своих собственных наблюдений.
Г. рассматривает очень обширную область: демонологию, договоры с Дьяволом, 
одержимость, полеты на шабаш — он говорит, что в них верят почти все теологи — 
превращения, мессы любви и смерти (очень ранняя отсылка) и maleficia, включая 
лигатуру, восковые подобия и яды. Обсуждение этих вопросов по-школярски 
подкрепляется множеством теологических и юридических ссылок. Однако ход его 
логических рассуждений иногда нарушается оговорками, недопустимыми для 
большинства авторов: например, что он никогда не видел ведьмы, пойманной с 
поличным (in fragrante crimine).
В отношении гадания Г. цитирует великолепную пунктуационную шутку. Генерал 
советовался с демоном на предмет, идти ли ему на войну и получил такой ответ: 
«Ibis redibis поп morieris in hello». В зависимости оттого, где ставится 
запятая, после redibis или поп, пророчество может означать или «Иди, ты 
вернешься, и не падешь в битве» или «Иди, ты не вернешься, падешь в битве».
Другая история, известная Г. «из первых РУК», связана с мужем, который 
уговаривает свою жену взять его с собой на шабаш. Он обещал, что ни при каких 
обстоятельствах не оскорбит дьявола произнесением имени Господа или Христа. На