был инквизиторским, и суть его состояла в том, что не обвинители доказывали 
вину (как в английском праве), а обвиняемый доказывал свою невиновность.
В течение долгого времени инквизиция придерживалась мнения, что при таких 
серьезных преступлениях как чародейство, обычными правилами получения показаний 
можно пренебречь. Принимались к рассмотрению свидетельства преступников, 
лишенных гражданских прав, и детей в возрасте двух лет [см. Свидетель}. Отказ 
обвиняемого признать свою вину считался доказательством того, что дьявол держит 
его мертвой хваткой, и пытка применялась до тех пор, пока сломленная жертва не 
признавалась в том, что от нее требовалось. Иногда обвинение могло быть 
опровергнуто, и обвиняемого оправдывали, но в эпоху расцвета процессов над 
ведьмами такое случалось редко. Либо обвиняемый признавался сразу, испугавшись 
пытки, а затем его сжигали — либо его пытали до признания и тоже сжигали.
Суд над отцом Г. показывает самые худшие стороны инквизиторских судов. Г. было 
предъявлено обвинение в колдовстве; его обвинителями были 4 ребенка и несколько 
взрослых, уже осужденных за колдовство. Свидетельские показания были получены 
под давлением, причем пытка велась по нарастающей и была остановлена только на 
грани смерти. Данный отчет XVIIe. дает правдивое описание ужасающего отчаяния 
честного деревенского священника, уверявшего в своей невиновности, взывавшего о 
помощи к Господу, пресвятой Деве Марии и всем Святым.
Неослабевавший град вопросов постепенно превратился в кошмарную бессмыслицу.
Приведенный ниже отчет — стенографическая запись показаний, данных под присягой,
 прочитанная затем всеми участниками процесса для подтверждения ее точности.
Мы, епископ Сите, наместник монсеньера кардинала Лотарингии в епископстве Туль, 
наблюдая суд с применением пытки (по просьбе попечителя упомянутой епархии) 
против Доминика Горделя, священника прихода Вомкур, обвиненного и осужденного 
за колдовство и другие преступления и черные искусства, принимаем к сведению:
Предварительное обвинение, выдвинутое против упомянутого священника, устные 
слушания окончательного обвинения, признания, противоречия и отрицания;
Засвидетельствование и сравнение показаний вышеупомянутого предварительного 
свидетельства с обвинениями, особенно Клода Кателино и Анри, жены Дидье Гобара 
из Бетанкура, сожженных по обвинению в колдовстве, которые поддержали обвинение 
в чародействе против упомянутого Горделя и придерживались его до конца; другими 
обвинениями Бастьена Клода и Менжотт, детей Клодона Пеллетье из Гимонта, также 
Туссена и Жана, детей Жана Ноэля из Метанкура, также обвиненных в колдовстве на 
основании их собственных признаний и по этой причине содержавшихся в качестве 
заключенных в Мирекуре, — всех, кто подтвердил обвинения против упомянутого 
Горделя при личной ставке с ним, что они несколько раз видели его на 
сатанинских сборищах и что он совершал там действия черной магии.
Вопросы, заданные упомянутому обвиняемому по поводу его неблагочестия и 
экзорсизмов, проведенных им, а также его ответы по этому поводу; заверенные 
показания обвиняемого; наше расследование, связанное с установлением их 
достоверности; другая часть показаний, представленная в его защиту; описание 
законодательных процедур и пытки обвиняемого, проведенной сегодня в присутствии 
врача и хирурга, которые обследовали его тело на предмет всевозможных клейм 
дьявола по решению упомянутого Главного попечителя на вышеназванном суде и 
другие соответствующие действия.
После обсуждения, установив полную законность вышеупомянутых судебных действий, 
не имея предрасположения к выдвинутым обвинениям, мы осуждаем упомянутого 
обвиняемого Горделя и приговариваем его к пытке, обыкновенной и чрезвычайной, с 
помощью тисков для больших пальцев, страппадо и простых тисков, с тем, чтобы 
исторгнуть из него информацию и ответы по всем пунктам обвинения, принятым на 
основании предварительных слушаний, и заставить его назвать своих сообщников и 
другие свои прегрешения, которые он скрывает. Полный отчет записан и передан 
упомянутому Главному попечителю по его требованию, чтобы он мог определить 
приговор.
В башне, называвшейся Веселой, в епископском дворце Туле, 26 апреля 1631г. в 
час дня пополудни в присутствии преподобного Жана Мидо, архидьякона и каноника 
вышеназванной церкви в Туле, метра Антуана д'Антана, священника, ведающего 
раздачей милостыни в округе Сите, и, кроме того, Шарля Матио, доктора медицины, 
и Жана Марсона, хирурга из Туля, которого мы попросили помочь в ведении суда и 
проследить, чтобы никакой излишней жестокости не было применено к 
вышеупомянутому Горделю. Объявив вышеупомянутому Горделю, после того, как его 
серьезно предупредили о тяжести предъявленных ему обвинений, что он должен 
откровенно признаться в своем преступлении, не принуждая нас применять пытки, 
которые приготовлены для него, затем мы приказали ему поклясться на Священном 
Писании нашего Господа, положив руку на книгу, что он будет говорить только 
правду. Он ответил, что он не чародей и никогда не имел ни косвенного, ни 
прямого договора с Дьяволом.
На основании всего этого мы предписали мастеру Пуарсону, палачу [executeur des 
hautes oeuvres], применить щипцы на его левую руку (кроме пальцев, 
использовавшихся для молитвы). Обвиняемый призвал «Иисус, Мария» и сказал, что 
он никогда не был чародеем. Тогда мы применили щипцы для тех же самых пальцев 
на правой руке, после чего он крикнул: «Святой Николай!»
На вопрос о том, имел ли он какой-либо договор с Дьяволом, он сказал: «Нет», и 
что он хочет только умереть от рук Господа.
Тогда мы разрешили применение упомянутых щипцов на его больших пальцах, после 
чего он сказал, что никогда не видел и не посещал шабаш, и выкрикнул: «Иисус, 
Мария! Св. Николай!» и «Св. Мария, Матерь Божья! Господи Иисусе!»
На вопрос, не он ли сопровождал Клода Кателино на шабаш, он ответил, что нет и 
что он никогда не был ни на одном.