противостоявшего ему члена совета Георга Ла-уббаха, чья жена в 1597г. одной из 
первых в Оффенбурге была сожжена за колдовство. 7 сентября 1601г. Зильберрад 
обвинил двух дочерей Лауббаха, Аделаиду и Елену, в том, что они якобы убили 
колдовским способом его сына, а 31 октября добавил к ним третью дочь Лауббаха, 
Эльзу Гвиннер. «Показания» были даны двумя бродягами, арестованными за кражу 
винограда. Вместо того, чтобы наказать у позорного столба за воровство, их 
обвинили в колдовстве и пытали до тех пор, пока они не назвали дочерей Лауббаха,
 особенно Эльзу, своими сообщницами в maleficia. Бродяги упомянули и других 
знатных горожанок, включая золовку Зильберрада, но на эти разоблачения никто не 
обратил внимания.
В день своего ареста Г. подверглась пытке, но ни в чем не призналась. Хотя она 
ужасно кричала во время растягивания на страппадо, все, что она могла сказать, 
было: «Господи, прости их, ибо не ведают, что творят!» Несмотря на общественное 
порицание, по совету викария решили арестовать младшую дочь Эльзы, Агату, 
надеясь получить от нее признание, которое могло бы изобличить ее мать. Но 
Агата отказалась сотрудничать. Вследствие этого ее мать подверглась более 
жестокой пытке во второй раз 7 ноября 1601г., но даже тогда, когда тяжелейший 
груз был привязан к ее телу, а она была подвешена за запястья, она отказалась 
говорить. Спустя неделю судьи вернулись к допросу Агнесс, но девочка отказалась 
наговаривать на свою мать, и признание было вытянуто у нее с помощью порки. 22 
ноября оба бродяги были казнены, и в тот же самый день Эльзе рассказали об 
обвинениях Агаты и устроили очную ставку с дочерью. Подойдя к девочке, она 
воскликнула в гневе: «Почему я не утопила мою несчастную дочь сразу же после 
рождения, обмывая ее в лохани?» — «О, зачем ты не сделала этого, мама?», — 
прорыдала Агата.
Поскольку Г. все еще молчала, ее подвергли пытке тисками для пальцев, что 
вынудило ее признаться в сношении с дьяволом. Затем ее бросили в ледяную тюрьму.
 Пытку возобновили в четвертый раз 11 декабря, когда Эльза была так истощена, 
что во время истязаний приходилось приводить ее в чувство холодной водой. 
Признавшись в половых сношениях с дьяволом и полете на шабаш, она вдобавок 
обвинила двух женщин в пособничестве. Однако два дня спустя она отреклась от 
признания и настаивала на своей невиновности, несмотря на увещевания священника 
признать свою вину. 15 декабря судьи сказали ей, что будут пытать ее непрерывно,
 пока она не сознается. Обвинение в причинении смерти сыну Зильберрада, по 
которому ее арестовали в первый раз, было забыто, и целью стало заставить ее 
назвать тех, кто был на шабаше. Эльза не назвала никого и настаивала, что ее 
предыдущие признания были ложными. Увидев тщетность своих усилий судьи, на 
основании всех обвинений, приговорили ее 19 декабря, а 21 декабря 1601г. сожгли.
 В течение этого времени ее младшая дочь Агата содержалась в цепях в маленькой 
тюрьме, где священник пытался уговорить ее свидетельствовать против матери. Ее 
отец и родные были так шокированы тем, что она оговорила собственную мать, 
пусть даже под поркой, что отреклись от нее. Теперь на руках у городского 
совета оказался нежелательный узник — ребенок, слишком юный для того, чтобы 
приговорить его к сожжению. Однако через три недели после казни жены Мартин 
Гвиннер смягчился и подал формальное прошение совету, чтобы Агату простили, 
принимая во внимание ее чрезвычайную молодость. Она была освобождена при 
условии высылки в любой католический город Германии. Фракция Зильберрада сильно 
возражала против такого проявления милосердия.
Две сестры Эльзы, Адельгейда и Елена, очевидно, не попали под суд, поскольку 4 
февраля 1602г. члены совета ополчились против Зильберрада и 4 его сторонников и 
арестовали его. Однако, по настоянию церкви, они содержались под домашним 
арестом, и Зильберрад был вскоре освобожден, получив возмещение за причиненный 
ущерб и восстановив свое прежнее положение.
В Оффенбурге продолжались охоты за ведьмами, поскольку они были выгодны для 
судей, и суды стали еще более беззаконными и жестокими. Судьи ввели железный 
ведь-минский стул, к которому привязывали жертву и поджаривали до признания. 
Это новое приспособление быстро доказало, что наиболее состоятельные лица в 
городе были ведьмами [см. Германия, колдовство в]. Около 1630г. преследования 
прекратились из-за военных действий, но позже были возобновлены.
Этот судебный процесс типичен для католических городов Германии. Но столь же 
жестокие суды происходили и в протестантском городе Линдхейме [см. Шулер, 
Иоганн]. В обоих городах состоятельные горожане без малейших улик обвинялись в 
колдовстве, подвергались пыткам до бредовых признаний вроде договора с дьяволом 
и полетов на шабаш, затем сжигались, а их собственность конфисковывалась. Таким 
образом, ради выгоды. Католики и протестанты состязались в очищении своей веры 
от союзников дьявола.

Генрих VIII, закон 1542 г.

Первый в современной Англии билль, направленный против колдовства. До этого 
колдовство считалось или преступлением против церкви, подлежащим разбору в 
низших церковных судах, или (особенно применительно к известным людям) 
политическим преступлением, наказывавшимся Королевским Тайным советом или 
советом епископов. Некоторые законы против чародейства были приняты очень рано, 
еще в англосаксонские времена [см. — Англия, колдовство в].
Хотя закон 1542 г. отличался от всех английских законов, направленных против 
колдовства, наибольшей широтой, сохранился отчет только об одном обвинении по 
нему (обвиняемый был прощен). Через 6 лет, в 1547 г., он был заменен 
раздельными законами об измене и уголовных преступлениях, что, по-видимому, не 
вызывало разногласий [см. — Эдуард VI]. Однако фразеология этого билля была