романа Брэма Стокера, опубликованного в 1897г. и удачно экранизированного в 
1927г. Действительно, представления о В. весьма различны: это и мифический 
персонаж, представленный в фольклоре всех времен и стран; и герой народных 
рассказов о маньяках с противоестественной жаждой крови или преждевременно 
похороненных; и участник религиозных сюжетов о неприкаянных душах. Нет ничего 
удивительного в том, что художественные произведения сформировали 
распространенное представление о В. как о летучей мыши-демоне, сосущей кровь 
спящих женщин. Подобный монстр, предшественник Дракулы, изображен в книге 
Преста «Varney the Vampire» (1847). Действительно, с начала Х1Хв. В. стал 
достойной темой для многих серьезных писателей, видимо, находившихся под 
влиянием ученых трудов о вспышках вампиризма по всей Восточной Европе на 
протяжении XVIIIв.
Примечательные описания В. содержатся в следующих произведениях: «Коринфская 
невеста» Гете (1797), «Леонора» Бюргера (1773), «Фалаба-разрушитель» Р. Саути 
(1801), «Вампир» Д. Байрона (1819), «Франкенштейн» М. Шелли (1818). В. 
изображают также Т. Готье в «Смерти любовника» «La Morte amoreuse», 1836), 
Бодлер в "Вампире» (1855), Маркиз де Сад в «Жюльетте» («Juliette», 1796), а 
также Ш. ле Фану «Кармилле» («Carmille», 1872), М. Джеймс в "ГерцогеМагнусе» 
(«Count Magnus», 1905), Ю.Бенсон в «Комнате в башне» («The Room in the Tower», 
1912) и Ф. Кроуфорд в романе «Жизнь за кровь» («For the Blood is the Life», 
1911).
Откуда же возник тот образ В., который так привлек внимание писателей?
Само слово «вампир» — венгерского происхождения и имеет соответствия в 
славянских языках; возможно, оно образовано от турецкого liber [ведьма]. В. 
иногда соотносится с латинским slrix [сова-сипуха]; в Португалии ему 
соответствует bruxsa — женщина-птица, сосущая кровь детей. В Англии слово «в.» 
впервые использовано около 1734г. и объяснялось следующим образом: «Тела 
умерших людей, одушевленные злыми духами, которые выходят из могил в ночное 
время, сосут кровь живых и губят их». И гораздо позже, уже в 1762г., оно стало 
применяться к летучим мышам, которые якобы нападали на животных.
В Западной Европе до конца XVIIfl. отмечались только единичные упоминания о В., 
а теоретические обсуждения вопроса о В. стали появляться в печати лишь с 
середины XVIII в. Августин Кальме в «Traite sur les apparitions» (1751) говорит,
 что В. стали известны только в последние 60 лет и были в основном замечены в 
Венгрии, Моравии, Силезии и Польше. Много рассказов о В. известно также в 
Греции и Албании.
Очевидно, что В. родственны волкодлакам [см. Ликантропия], отличаясь от них 
лишь двумя качествами: тем, что они суть ожившие мертвецы и тем, что они должны 
сосать кровь из живых, чтобы сохранять жизнеспособность.
Существуют две точки зрения на сущность В.: первая — это демон, который входит 
в мертвое тело; и вторая, возможно, более распространенная, — это дух умершего, 
вернувшийся в его тело. Монтегю Саммерс пишет: «Он [В.] — часть темной стороны 
природы, он обладает таинственными и ужасными качествами, ...хотя в строгом 
смысле и не является демоном («Vampire: Kith and Kin»). Вальтер Man в «De Nugis 
Curialium» [«Courtiers' Trifles»] в конце ХНв. придерживался первой точки 
зрения; он рассказывает о демоне, воплотившемся в даму знатного происхождения, 
перегрызавшую горло маленьким детям.
Уходящее корнями в незапамятные времена представление о В. дополнялось, 
объединяя различные суеверия и небольшую, как всегда бывает в фольклорных 
жанрах, примесь реальных фактов.
1. Широко распространенное суеверие о призраке или мертвеце, вернувшемся в свое 
старое логово, приняло завершенную форму в легендах о Холлоуине. День всех 
святых или День поминовения всех усопших, отмечаемый 1 ноября, вобрал в себя 
множество языческих обрядов, включая кельтский праздник в честь бога Самхейна, 
Повелителя Мертвых. Следующий день, 2 ноября — праздник всех усопших, 
традиционный день возвращения духов. Возвращение мертвых вызывало страх и, 
следовательно, их нужно было умилостивить. Большинство погребальных обрядов в 
первую очередь призваны убеждать в том, что мертвые не вернутся; множество 
историй о людях, не обретших упокоения из-за того, что погребальные службы были 
неправильными или неполными, побуждают живых выполнять эти необходимые обряды. 
Так, Одиссей должен был возвратиться назад, чтобы успокоить душу Эльпенора, а 
Ахилл — выполнить требования души Патрокла. Наиболее частыми объектами 
посещения В. были родственники, чаще всего жены (память которых о муже была 
особенно яркой). В одном из наиболее ранних (1196г.) рассказов о В. (хотя и не 
о кровососущей разновидности), в «Historia Rerum Anglicarum» Уильяма из Ньюбери,
 мертвый муж досаждал своей жене; когда же гробница была вскрыта, чтобы 
укротить оживший труп, тело было найдено почти не сгнившим, таким, каким оно 
было в день погребения.
2. Существование маньяков, которые жаждут крови. Подобное состояние, конечно, 
крайне редко и ненормально и отличается от каннибализма, иногда принимавшего 
крайние формы, как у женщины-самаритянки, описанной в Библии (4 книга Царств, 6,
 24-30).
3. Преждевременные похороны или случайное погребение человека в состоянии 
каталепсии или бесчувственности. Саммерс (без ссылки на источник) говорит, что 
в начале ХХв. в Соединенных Штатах сообщалось в среднем об одном 
преждевременном погребении в неделю («Vampire: Kith and Kin»), g книге «Buried 
Alive» (1895) Франц Хар. тман ссылается на 700 случаев в его собственном 
врачебном округе в конце Х1Хв,-правда, надо отметить, что доктор был ок.| 
культистом. В древние времена, когда меди. цинские знания были менее развиты, 
ошибки могли быть более частыми, отмечал Poop B «De Masticatione Mortuorum»