спасибо. Разворачиваюсь, иду по тем же местам, но медленнее. Увижу свободное от 
водорослей пространство — непременно забрасываю. Окушок в окушку, плотвичка к 
плотвичке, красноперка к красноперке... Главное никакой остановки, на Волкоте 
рыбака ноги кормят. И голова, точнее — опыт. Вообще это очень важно — знать 
речку, на которой ловишь. Ведь сейчас мой столичный друг, очарованный красотой 
устья, наверняка безуспешно пытает счастья, у меня же полсадка — килограмма 
три-четыре. Помнится, и сам сколько обманывался, прежде чем не познал характер 
Волкоты.
   Выхожу к устью—так и есть, приятель сидит на лодочке, уныло склонив голову и 
не глядя на поплавок. Я молча кладу садок под машину в траву, ношу сушняк из 
ближнего леса, развожу костер. Совсем стемнело, когда москвич сдался, поплыл к 
берегу.
   — Какая    к   богу   рыбалка?    Я    и    туда,    и    сюда.
Играет, а не берет.
   — Почему это,— не соглашаюсь.— Рыбалка как ры
балка,— достаю увесистый подсачек.
   —	Ну,   даешь,— конфузливо   улыбается   приятель.—
Речка-то — переплюнуть ничего не стоит.
   За разговором решили — утром он пройдется по моим местам, которые я ему 
подробно обрисовал, а я останусь попытать счастья на озере. Договариваемся 
ловить до обеда.
   Погода вязкая — ни дождя, ни солнышка. Сделал несколько забросов в заводи, 
где ловил москвич, убедился — пустое дело. В такую погоду, как говорят в наших 
краях, «вся рыба в берегу». Посему загнал лодку в тростник, стал ловить на 
мелкую «пору». Народная мудрость не подвела — вяло клюнуло, повело 
поплавок—подсекаю подлещика. Жду долго, минут двадцать — опять поклевка, и еще 
один подлещик мокрит слизью мои рыбацкие штаны. До обеда ни шатко ни валко 
вытащил семь штук, два сорвалось. И то ладно по такой погоде. Интересно, как 
там на Волкоте мой гость? Возвращаюсь к машине, укладываю лодку в мешок, 
собираю снасти, валяюсь безмятежно на траве.
   Вскоре он выбирается из кустов с изможденным лицом, в сердцах швыряет свой 
«телескоп» под ноги.
   — Ума не приложу, как ты вчера поймал. Я четыре крючка оборвал, два поплавка,
 наконечник сломал!..
   Я знаю, мой товарищ не дилетант в рыбалке — ловил катранов и кефаль на 
Черном море, форель в горной речке на Кавказе. Но что это значит по сравнению с 
Волкотой и другими, ей подобными среднерусскими речушками? Внешне они неброские,
 неприметные невелички, однако у каждой свой норов, свои особенности. Хочешь 
взять рыбу — уважай речку, познай ее характер. Иначе получишь горький урок.
   Собственно, подобные уроки и получают каждый год приезжающие сюда дикарями 
москвичи. За исключением тех, кто хорошо тут освоился. Днями сидят, бывает, в 
устье, на озере, разъезжают на моторках с шикарными снастями и всегда 
удивляются, как можно ловить на Волкоте рыбу? Можно и весьма неплохо.
   Два дня спустя мой друг убедился в этом — высидел на Мишкином омуте таких 
двух горбачей, каких и я никогда там не лавливал.
   
   ОШИБКА
   Миг беды, как и миг удачи, порой непредсказуем. Сколько часто мы оказываемся 
лишь на волосок от них. Проскользнут рядом, обожгут будто бы ненароком и 
забудутся со временем.
   В прошлом году Алешке, моему сыну, на Волкоте здорово повезло — поймал 
несколько крупных окуней. Воспоминание об удаче вдохновляет его и в это лето.
   —	Поедем  на  Волкоту, поедем на  Вол коту,— слышу
от него несколько дней.
   На счастье объявляется родственник Анатолий — за двое суток одолел на 
новенькой, только что купленной «Ладе» две тысячи верст от Мурманска и тоже 
рвется на рыбалку именно сюда, на любимые свои местечки. Анатолий сосредоточен, 
деловит и почти всегда удачлив. Лишь приехали, натянул до подбородка японские 
сапоги-костюм, забрался по грудь в речку и пошел, куда нравится.
   У нас таких сапог нет, поэтому уходим ниже к деревушке Семчинки, где сухие и 
доступные берега. По воде расходятся круги, рыба играет лихо, но клюет средне и 
одна мелкота — окунишки, плотвички. Так себе, в общем-то. Проходит час, другой, 
а в садке не густо.
   По реке продираются на плоскодонке двое деревенских — видно, сети ставили.
   — Эй, мужики, там одного, в сапогах, не видели? —
спрашиваю.
   — В красной шапочке, что ли?
   — Ну да.
   — Ви-идели,— дружно   кивают   мужики.— О-от   та
ких,— один  из  них,   помоложе,  рубит ладонью  по лок
тю,— язей хапает.
   Чувствуется, не шутит. Настроение у нас с Алешкой минорное, собираем удочки, 
возвращаемся вверх. Издали алеет над рекой красная шапочка — Анатолий стоит в 
воде почти там же, как и заходил. Аккуратно заб-расывает на середину, где 
деревенские сделали прорез в тине, чтобы забрасывать сети.
   —	Дядь Толь, поймал?— спрашивает Алешка.
Анатолий,   не   спуская   глаз   с   поплавка,  достает   из
   садка небольшого язька.
   —	И все?
   Он поднимает садок, в нем ворочается еще один, огромный — килограмма на два