колос, наполняющая незрелое яблоко сладостью и ароматом, превращающая глыбу 
угля в алмаз. Все это естественный процесс, он существует, производя 
вышеприведенные результаты. Все низкие металлы можно назвать металлами 
несовершенными, прогресс которых к усовершенствованию был остановлен; 
деятельная сила тинктуры осталась замкнута в них в первом свойстве природы. 
Если бы человек мог овладеть тинктурой, повсюду разлитой в природе, и с ее 
помощью помочь тинктуре, заключенной в металле, прийти в движение и сделать ее 
деятельной, тогда превращение в золото, лучше сказать, проявление скрытной 
жизни могло бы быть произведено. Но эта сила тинктуры так тонка, что ее уловить 
нельзя, и алхимики искали не существующего, а только недостижимого.

180. Цели алхимии. — Три великие цели, к которым стремились алхимики, были: 
превращение низких металлов в золото посредством философского камня; открытие 
панацеи, или всеобщего лекарства, эликсира жизни, и всеобщего раствора, который,
 будучи применен ко всякому семени, должен увеличить его плодовитость. Все эти 
цели были достижимы посредством тинктуры — жизненной силы, тело которой есть 
электричество, посредством которого две последние цели были в некоторой степени 
достигнуты, потому что электричество и излечивает болезни, и способствует 
растительности. Алхимия находилась тогда в начале поисков способов возвратить 
вещество к тому первобытному превосходству, которое оно будто бы утратило. 
Золото считалось относительно вещества тем, что эфир восьмого неба относитель-
но душ, и семь металлов, из которых каждый был назван именем семи планет, так 
как знание семи свойств, подразумеваемых под ними, было потеряно, — Солнце — 
золото, Луна — серебро, Сатурн — свинец, Венера — олово, Меркурий — железо, 
Марс — смешанный металл, Юпитер — медь (1) — составляли восходящую лестницу 
очищения соответствовавшую испытаниям семи пещер или ступе ней. Алхимия, таким 
образом, была или телесным посвящением, или посвящением в таинства, духовной 
алхимией; одна составляла покрывало для другой, отчет часто случалось, что в 
мастерских, где, как народ думал, адепты занимались специальными занятиями и не 
искали ничего, кроме металлов золотого века, в действительности искали только 
тот философский камень, который составлял кубический камень философского храма; 
наконец, ничего не очищалось, кроме страстей; люди, а не металлы, проходили 
сквозь тигель. Беме, величайший из мистиков, много писал о совершенной аналогии 
между философским трудом и духовным возрождением.

(1) Новое распределение: Венера — медь, Меркурий — смешанный металл, Марс — 
железо, Юпитер — олово.

181. История алхимии. —Алхимия процветала в Египте с самых ранних времен, и 
говорят, что Соломон занимался ею. Ее золотой век начался с завоеваний арабов в 
Азии и Африке во времена уничтожения Александрийской библиотеки. Легковерные 
сарацины, знакомые с баснями о талисманах и небесных влияниях, горячо верили 
чудесам алхимии. При великолепных дворах Альманзора и Гарун-аль-Рашида 
профессора герметической науки нашли покровительство, учеников и вознаграждение 
Все-таки от вышеназванного периода до одиннадцатого столетия единственный 
известный алхимик — аравиец Гебер, собственное имя которого Абу-Муза-Джафар, 
прозванный эль-Софи. Его попытки превратить неблагородные металлы в золото 
привели к разным открытиям в химии и медицине. Он был также знаменитый 
астроном, но — sic transit gloria mundi! (2) — дошел до наших времен как 
основатель языка, известного под названием тарабарщины. Крестоносцы привезли 
эту алхимию в Европу, и около XIII столетия Альберт Великий, Роджер Бэкон и 
Раймонд Луллий возобновили ее. Генрих VI, король английский, приглашал лордов, 
дворян, докторов, профессоров и священников заниматься поисками философского 
камня. Следующий замечательный человек, уверявший, будто владеет Lapis 
philosophorum 
(1), был Парацельс, которого звали собственно Филипп Ореол Теофраст Парацельс 
Бомбаст из Гогенгейма и которого последователи называли князем врачей, 
философом огня, швейцарским Трисмегистом, преобразователем алхимической 
философии, верным секретарем природы, обладателем жизненного эликсира и 
философского камня, великим монархом химических тайн. Он ввел выражение 
alcahest (вероятно, извращение немецких слов all geist, («вседух») как название 
всеобщего растворителя. Розенкрейцеры, предвозвестником которых был доктор Ди, 
первые предъявили права на обладание алхимическими тайнами и действительно были 
потомками алхимиков; только по этой причине эти последние были включены в это 
сочинение, хотя в строгом смысле их нельзя назвать тайным обществом. Последним 
английским алхимиком был Келлерман, который в 1828 г. жил в Лилле, деревне 
между Лютино и Гичоном. Без сомнения, и в настоящее время есть люди, 
занимающиеся разысканием философского камня; мы с терпением ждем их открытий.

(1) Философский камень.
(2) Так проходит слава мира!

182. Образчики алхимического языка.—После Парацельса алхимики разделились на 
два 
класса: одни занимались полезным изучением, другие принялись за мечтательную, 
фантастическую сторону алхимии, писали книги о мистическом вздоре, приписывая 
его Гермесу, Аристотелю, Альберту Великому и другим. Язык их теперь непонятен. 
Достаточно одного краткого образчика. Силу превращения, называемую Зеленым 
Львом, можно было получить, следующим образом: «На ложе Зеленого Льва родились 
солнце и луна; они сочетались браком и родили кopoля. Король питается кровью