радость с грустью, солнце с месяцем, жар с сыростью, божественное с 
человеческим. Древние египтяне часто представляли божество в виде черного камня,
 и черный камень Каабы, которому поклоняются арабы, по описаниям, первоначально 
был белее снега и более блестящий, чем солнце, олицетворяет ту же мысль с 
прибавлением понятия, что свет предшествовал мраку. 

Во всех мистериях мы находим крест — символ очищения и спасения; три, четыре и 
семь были священные числа, в большей части мифологий мы встречаем два стола; 
мистические пиры свойственны всем, так же точно, как испытания огнем, водою и 
воздухом, круг и треугольник, одинарный и двойной, повсюду изображают дуализм 
или разделение природы на полюса; во всех посвящениях неофит представлял собою 
доброе начало, свет, побежденный злом, мраком, и его задача заключалась в 
достижении прежнего превосходства, вновь родиться или переродиться через смерть 
и ад с его ужасами, наглядно изображаемыми в то время, как неофит проходил по 
семи пещерам или поднимался на семь ступеней. Все это, более глубоком смысле, 
означало вечную борьбу света с целью освободиться от препон материальности, 
которую он брал на себя, проходя сквозь семь свойств вечной природы, во второ-
степенном смысле, когда глубочайшее значение утратилось для человечества, это 
означало проход солнца через семь знаков зодиака, от Овена до Весов, как это 
видно во франкмасонстве в степени Королевской Арки и в лестнице с семью 
ступенями степени рыцаря Кадош. Во всех мистериях деятели одни и те же, 
олицетворяющие астрономические, или космические явления; во всех посвященные 
узнавали друг друга посредством знаков и условных выражений; во всех условия 
посвящения были одни и те же — зрелый возраст и чистота жизни Поэтому Нерон не 
осмелился, когда был в Греции, явиться кандидатом для посвящения в Элев-
синские таинства. Во многих мистериях главный иерофант был обязан вести 
уединенную, безбрачную жизнь, чтобы на свободе вполне посвящать себя изучению и 
созерцанию небесных предметов. А чтобы достигнуть такой отвлеченности, жрецы 
имели обыкновение, в ранний период истории, умерщвлять плоть употреблением 
известных трав, которые считались одаренными свойством подавлять всякое 
страстное возбуждение; для охранения себя от него они порою прибегали к более 
сильным и решительным мерам Во всех странах, где существовали мистерии, 
посвящение стали считать необходимостью, как впоследствии крещение между 
христианами, обряд, который на самом деле был исполняем во всех мистериях 
Посвя-
щенные назывались эпоптами, то есть видящими вещи, как они есть, тогда как 
перед тем они назывались мистами, что означало совершенно противоположное. Во 
всех мистериях мы встречаем больше или меньше тайн, внешнее и внутреннее учение 
и три степени. Выдать тайны везде считалось низостью и было сопряжено с самыми 
тяжкими карами; оттого также во всех посвящениях кандидат должен был 
произносить самые страшные клятвы, что сохранит вверенные ему тайны Алкивиад 
подвергся изгнанию и был предан фуриям за то, что выдал мистерии Цереры; 
Прометей, Тантал, Эдип, Орфей подвергались разным наказаниям по той же причине.

19 Минование надобности в тайных обществах. — Благодаря самим тайным обществам, 
в них теперь нет уже надобности, по крайней мере в области мысли. В политике, 
однако, в каждом веке, встречаются обстоятельства, которые вызывают их, хотя 
они редко достигают непосредственной цели. Но мысль религиозная, философская и 
политическая, которая вызывает v святош и дураков стремление подавить ее. 
потому что она нарушает их покой, только будет становиться сильнее от 
противодействия. Наука становится несокрушимым оплотом против вторжения 
догматических нелепостей, и возникает ученая церковь, где наука, а не смирение, 
труд, а ве истязания и посты считаются необходимыми условиями. Различные 
явления новейшей жизни служат тому доказательством. Если человек в течение 
веков умственного мрака уничтожал себя ради великого, боготворимого Всего, он 
не станет в лучшие времена отрицать то, чем обязан Богу; в своем поклонении Ему 
он изучает и чтит самого себя, разрушает фетиши и ратоборствует за истину, 
которая и есть слово Божие. Он не может отвергать божественного, не отвергая 
самого себя. В древности разум возвышался от религии к философии, в наше время 
в силу крутой реакции, он возвысится от философии к религии. А люди, которые 
таким путем достигли веры и 
отбросили страх в силу своего всеобъемлющего сочувствия — такие люди суть 
истинные преобразователи человечества и не нуждаются ни в тайных знаках, ни в 
условных словах, чтобы узнавать друг друга; наоборот, они против всего 
подобного, потому что свобода, по их взгляду, состоит в гласности. Где 
преобладает свобода, таинственность уже, более не нужна для достижения всяких 
хороших и полезных целей, прежде она нуждалась в тайных обществах чтобы 
торжествовать, теперь ей нужно только открытое единство, чтобы поддерживаться 
Нельзя, разумеется, утверждать, что настало время, когда можно высказывать 
всякую истину без опасения и клеветы, и козней, и противодействия, особенно в 
вопросах религиозных; далеко до того, как явствует из недавних поразительных 
при-меров. Слова Фауста все еще имеют свое применение: «Кто дерзнет назвать 
дитя его настоящим именем? Немногие, знающие об этом что-нибудь, которые не 
остереглись безумно раскрыть перед чернью свое переполненное сердце, 
обнару-жить свой взгляд, тех распинали и сжигали.. Конечно. о телесном 
истязании или сожжении теперь нет речи, но политика, а в особенности козни 
католического духовенства еще имеют в своем распоряжении несколько винтов для 
пальцев и 
раскаленных железных полос для прижигания доброй славы человека: поэтому, хотя 
я и сомневаюсь в политичности и, по большей части, в успехе тайных обществ,