Судебной инстанцией в волости после 1864 года был ежегодно избираемый 
волостным сходом ВОЛОСТНОЙ СУД. Он разбирал мелкие гражданские и уголовные дела,
 имея право приговорить крестьянина к штрафу, кратковременному заключению, 
телесному наказанию.
   Одна из арестанток, сидящая в камере с Катюшей Масловой («Воскресение» Л. 
Толстого), рассказывает: «Я однова видела, как в волостном мужика драли». Ее 
прервали, но все же она «досказала свою историю, как она испужалась в волостном,
 когда там в сарае мужика секли, как у ней вся внутренность отскочила».
   В «Анне Карениной» седоусый помещик, закоренелый крепостник, выражает 
недовольство новыми, пореформенными порядками, якобы потворствующими мужику. 
«Только и держится все волостным судом да старшиной. Этот отпорет его 
по-старинному».
   В 1903 году, в связи с ростом стихийных выступлений крестьян, был учрежден 
новый низший полицейский чин – СТРАЖНИКИ, подчиненные урядникам. Вызвано это 
было тем, что десятские и сотские утратили доверие начальства, так как часто 
присоединялись к восставшим крестьянам. Однако и стражники не стали надежной 
опорой властей. В рассказе Бунина «Ночной разговор», касающемся событий 1905 
года, один из персонажей повествует: «Затеялись там мужики барина разбивать… а 
навстречу им – стражники. Мужики с кольями, с косами – на них. Стражники 
сделали залп да, понятно, драло….»
   Волостные старшины, писаря, сельские старосты, сотские, десятские… Все они 
навеки ушли в историю, почти не запечатлевшись на ее страницах. Как же мы 
должны быть благодарны писателям за то, что образы этих людей, со всеми их 
характерными особенностями и свойствами, оживают для нас в художественных 
произведениях!
 
Пореформенные учреждения
 
   Вскоре после отмены крепостного права, в 1864 году, в губерниях и городах 
были созданы новые выборные органы местного управления – ЗЕМСТВА. Уездные и 
губернские земские собрания избирали исполнительные органы – ЗЕМСКИЕ УПРАВЫ во 
главе с ПРЕДСЕДАТЕЛЯМИ. Эти органы были всесословными, но участие в них сильно 
ограничивалось имущественным цензом. Таким образом, в земских управах заседали 
преимущественно крупные землевладельцы, то есть те же дворяне-помещики.
   Полномочия земских органов ограничивались местными хозяйственными делами. 
Они прокладывали дороги и строили мосты, открывали школы и больницы, вели 
борьбу с голодом, эпидемиями и эпизоотиями1, занимались страхованием имущества. 
На все это нужны были средства. Земствам разрешалось облагать население сборами 
и налагать на него повинности. Деятельность земств строго контролировалась 
местными губернаторами.
   При всей своей ограниченности деятельность земств была, бесспорно, 
прогрессивной. В произведениях классиков мы встречаем образы земских деятелей и 
служащих, искренно заинтересованных в помощи трудовому населению.
   Работа земства вызвала недовольство и сопротивление реакционных дворян, 
вчерашних крепостников. Помещик Бодаев в пьесе Островского «Лес» заявляет, что 
не заплатит на земство «ни одной копейки, пока жив; пускай описывают имение… 
Никакой пользы, один грабеж».
   Заматерелый крепостник помещик Калломейцев («Новь» Тургенева) ругает земство,
 которое, по его мнению, «только ослабляет администрацию и возбуждает лишние 
мысли и несбыточные надежды».
   Однако и у прогрессивных дворян деятельность земств часто вызывала 
разочарование. Так, Константин Левин в «Анне Карениной» – образ, в который Л. 
Толстой вложил много своего, личного, – вскоре отказывается от участия в работе 
земства: «…я убедился, что никакой земской деятельности нет и быть не может… – 
говорит Левин Стиве Облонскому. – С одной стороны, игрушка, играют в парламент… 
а с другой (он заикнулся) стороны, это – средство для уездной coterie2 наживать 
деньжонки… в виде незаслуженного жалованья».
   И в самом деле: многие разоряющиеся дворяне искали в земской деятельности не 
участия в облегчении народных нужд, а укрепления своих позиций и новых 
источников дохода. На это рассчитывает женившийся на помещице Гурмыжской 
недоучившийся дворянчик Буланов («Лес» Островского). Старый помещик Милонов его 
ободряет: «Для новых учреждений нужны новые люди, а их нет. Вот они!» Правда, 
по возрасту юный Буланов еще не подходит, но Милонов его и тут утешает: «Ну, 
что ж, мы подождем годика два; а там и в управу или другую почетную должность 
найдем». Буланов же заверяет соседних помещиков: «…вы найдете во мне самого 
горячего защитника наших интересов и привилегий».
   Запашин в комедии Островского «Светит, да не греет» говорит: «Хозяйничаем 
немножко: иногда проедешь на земство, позеваешь, подремлешь там среди наших 
доморощенных ораторов».
   Лида в рассказе Чехова «Дом с мезонином» жалуется: «Весь наш уезд находится 
в руках Балагана. Сам он председатель управы, и все должности в уезде роздал 
своим племянникам и зятьям и делает, что хочет. Надо бороться».
   К руководству земствами подчас пробирались люди вовсе недостойные. 
Председатель земской управы Лебедев в «Иванове» Чехова – безвольный и 
опустившийся «толстоносый пьяница».
   В скромной должности секретаря земской уездной управы состоит обедневший 
дворянин, вялый и бесхарактерный Андрей Прозоров («Три сестры» Чехова). Он 
когда-то мечтал стать знаменитым ученым, а вынужден подчиняться председателю 
этой управы, всеми презираемому Протопопову, который становится любовником его 
жены.