была длинная комната в 9 аршин длины и 7 ширины». Подсчитаем: это 30 с 
небольшим квадратных метров. Сидело же в камере 15 человек: два квадратных 
метра на человека.
   В том же романе хатка старухи Матрены, которую посещает помещик Нехлюдов, 
«была шести аршин», то есть около трех квадратных метров.
   Точно такой же площади «черная, смрадная» избенка многодетного крестьянина 
Чуриса в рассказе Л. Толстого «Утро помещика», которого помещик хочет 
переселить в десятиаршинную избу. Шестиаршинную избенку Давыдки Белого в том же 
рассказе «всю занимали печь с разломанной трубой, ткацкий стан, который, 
несмотря не летнее время, не был вынесен, и почерневший стол с выгнутою, 
треснувшею доскою».
   Особняком стоит такая мера площади, как ДЕСЯТИНА, постоянно встречающаяся в 
старой русской литературе при определении величины землевладения. Десятина 
равнялась 2400 квадратным саженям, или 1,092 гектара. Одним словом – и это 
полезно запомнить, – десятина почти то же самое, что гектар.
   Теперь нам станет ясна гигантская разница между количеством земли у 
крепостного крестьянина и помещика. Земельный надел крестьянина состоял обычно 
из двух-трех десятин, совсем нищенским считался надел в десятину. Вспомним 
строки А.В. Кольцова из «Песни пахаря»: «Ну, тащися, сивка, / Пашней, 
десятиной». Эта площадь была совершенно недостаточной для того, чтобы 
прокормить в год многодетную, как правило, крестьянскую семью, тем более что 
помещик наделял крестьянина худшей землей, дававшей низкую урожайность. Зато 
количество земли у помещика исчислялось сотнями и тысячами десятин.
   У Константина Левина («Анна Каренина») – 3000 десятин в Калязинском уезде.
   Мать Нехлюдова («Воскресение» Л. Толстого) «получила в приданое около 10 
тысяч десятин».
   У князя Лиговского тяжба с казной о 20 тысячах десятин лесу («Княгиня 
Лиговская» Лермонтова).
   Таких данных в русской литературе множество.
   После крестьянской реформы 1861 года помещичьи земли стали переходить в руки 
предприимчивых и оборотистых кулаков. В повести Горького «Фома Гордеев» 
миллионер Щуров говорит: «…был я в молодости мужик, а земли имел две с четью 
(четвертью. – Ю.Ф.) десятины, а под старость накопил одиннадцать тысяч десятин 
и все под лесом».
   Полезно представить себе и величину усадебных садов, в которых происходит 
действие русских классических произведений. Сад, окружающий дом Федора 
Карамазова, «был величиной с десятину или немногим более». Зато у Шелестовых 
(«Моя жизнь» Чехова) «сад был большой, на четырех десятинах».
   Впрочем, десятина не всегда равнялась 2400 квадратным саженям. В старину 
была и ХОЗЯЙСТВЕННАЯ ДЕСЯТИНА, поболее, – в 3200 или 3600 квадратных саженей. О 
такой-то и мечтает Иудушка в «Господах Головлевых» Салтыкова-Щедрина: «Тогда 
десятина-то хозяйственная была, против нынешней в полтора раза побольше».
   Если речь шла не о сельскохозяйственных угодьях, то площадь обычно 
исчислялась не в десятинах, а в квадратных верстах. В «Молохе» Куприна читаем: 
«…открылась огромная панорама завода, раскинувшегося на пятьдесят квадратных 
верст».
 
Меры веса
 
   Сначала приведем таблицу:
   Золотник = 4,26 грамма.
   Лот = 3 золотника = 12,79 грамма.
   Фунт = 32 лота = 410 граммов.
   Пуд = 40 фунтов = 16,38 килограмма.
   Берковец = 10 пудов = 163,8 килограмма.
   ЗОЛОТНИК стал мерой веса на основе одноименной золотой монеты, которая 
использовалась как гирька. Отсюда – «мал золотник, да дорог». Так говорят о 
чем-то на вид незначительном, а по существу ценном. На золотники продавались 
товары, употреблявшиеся в домашнем хозяйстве в небольших количествах, – чай, 
сахар. Чепурин в пьесе Островского «Трудовой хлеб» получает два куска сахара – 
«два золотника – рафинад нынче в цене». Анна Павловна в «Пошехонской старине» 
Салтыкова-Щедрина «проводит пальцем черту на комке масла и долго спорит из-за 
лишнего золотника, который выпрашивает повар». В рассказе Горького «В степи» 
упоминается «кусочек хлеба золотников в пять весом», то есть очень небольшой, 
чуть тяжелее 20 граммов.
   ЛОТ. Забытыми ныне лотами измерялись цветочные семена, почтовые отправления, 
ценные и полудрагоценные камни и т.п. В «Преступлении и наказании» Достоевского 
читаем: «Письмо от матери Раскольникова было большое, плотное, в два лота: два 
большие почтовые листа были мелко-мелко исписаны». Итак, вес письма составлял 
почти 26 граммов. «Вот, смотри, Верочка, это твое, а то Марфинькино – ни одной 
нитки жемчуга, ни одного лишнего лота ни та, ни другая не получит», – говорит 
бабушка в «Обрыве» Гончарова, деля свои драгоценности.
   ФУНТ. Фунтами измерялись хлеб, конфеты, масло, почти все продовольственные 
товары, и даже керосин – полторы копейки стоил фунт керосина. Схимник Ферапонт 
в «Братьях Карамазовых» «ел всего лишь по два фунта хлеба в три дня, не более». 
В тяжелое военное время в Павлоградском полку – узнаем из «Войны и мира» – 
«растягивали последние сухари: выдавали только полфунта на человека», то есть 
двести граммов в сутки, очень немного.
   В «Господах Головлевых» говорится о дынях «по 20 фунтов весу – вот какие 
дыни!». Дыни действительно изрядные – по 8 с лишком килограммов каждая.