главные чудеса совершались в ночь на Купалу, самую короткую в году. В полночь 
будто бы на короткое время раскрывалась земля, и люди получали доступ к 
сокрытым кладам, тогда же расцветает и волшебный, небывалый папоротник... В эту 
ночь сияет его цвет огненным пламенем и освещает все вокруг; если сорвать его и 
бежать, не оглядываясь, домой, что бы ни кричали и как бы ни бесновались позади 
представители нечистой силы, дает этот цветок возможность открыть клады и 
обрести богатство.
"Видишь ли ты, стоят перед тобою три пригорка? Много будет на них цветов 
разных; но сохрани тебя нездешняя сила - сорвать хоть один! Только же зацветет 
папоротник, хватай его и не оглядывайся, что бы тебе позади ни чудилось.
Петро хотел было спросить... глядь - и нет уже его. Подошел к трем пригоркам - 
где же цветы? Ничего не видать. Дикий бурьян чернел кругом и глушил все своею 
густотою. Но вот блеснула на небе зарница, и перед ним показалась целая гряда 
цветов - все чудных, все невиданных; тут же - и простые листья папоротника. 
Поусомнился Петро и в раздумьи стал перед ними, подпершись обеими руками в боки.

- Что ж тут за невидальщина? Десять раз на день, случается, видишь это зелье, - 
какое ж тут диво? Не вздумала ли дьявольская рожа посмеяться?
Глядь - краснеет маленькая цветочная почка и, как будто живая, движется. В 
самом деле, чудно! Движется и становится все больше, больше и краснеет, как 
горячий уголь. Вспыхнула звездочка, что-то тихо затрещало - и цветок 
развернулся перед его очами, словно пламя, осветив и другие около себя". (Н. В. 
Гоголь. "Вечер накануне Ивана Купала").
Вера в то, что папоротник цветет раз в году, исходит, видимо, от того, что 
крестьяне, постоянно наблюдающие за природой, заметили, что цветут все растения,
 кроме одного, которое "не пускает цвету". Но они знали также, что всякое 
растение для размножения должно цвести, и происходит это, по их разумению, раз 
никто не видит, ночью; когда цветет все, - накануне Ивана Купала. А за зловеще 
светящийся цветок принимали, вероятно, светлячок, который дает фосфоресцирующий 
цвет, тем более что он даже носит имя Иванове. Но это слишком прозаическое 
объяснение, а все связанное с купальной ночью представляется на редкость 
романтическим. И прежде всего - обряд опускания в речные воды венков с 
зажженными свечами и лучиной. Завивали венки из Ивана-да-Марьи, чисто 
купального цветка, лопуха, богородицкой травы и медвежьих ушек. Если венок 
потонет сразу - суженый разлюбит. У кого венок дальше всех поплывет - будет 
счастливее всех, а у кого лучина или свеча дольше всего горит - проживет самую 
долгую жизнь.
Представьте, как прекрасна и поэтична была эта картина: по реке в темноте 
плывет множество огней, а по берегам застыли в тревожном молчании люди.
Этот обычай возродился в наше время в иных символах: венки с горящими огнями 
опускаются в воду и плывут по рекам, как знак памяти о погибших на морях. 
Опускаются венки и на месте гибели кораблей.
А у костров длится веселье. Иногда в середину костра ставили шест с укрепленным 
на нем огненным колесом - символом солнца, и всю ночь прыгали через костры 
юноши и девушки, а те, кто думал пожениться, держались за руки крепче, ибо, по 
примете, если руки не разожмутся - быть свадьбе. Старались прыгнуть повыше: кто 
прыгнет выше всех, будет самым счастливым в грядущем году. В огне матери 
сжигали сорочки, снятые с больных детей, считая, что от этого пройдут все 
болезни; старики сидели поодаль, переговаривались, попивая хмельную брагу и 
пиво и вспоминая свои прошлые лихие купальные ночи; молодежь продолжала 
веселиться, а самые смелые шли собирать заветные травы: сорванные в этот день, 
они обладали особой силой.
Из цветов в это время собирают купаленку (желтоголов), медвежьи ушки, богатенку 
и Иван-да-Марью. С последним связано стародавнее предание о купавшихся в 
дождевых потоках языческих Перуне-громовнике и богине Заре, звучащее громким 
откликом в белорусской купальской песне:
Иван да Марья 
На горе купалыся;
Гзде Иван купався -
Берег колыхався, 
Гзде Марья купалась -
Трава расстилалась...
Собранными растениями окуривают больных, борются с нечистью, бросают в 
затопленную печь во время грозы (чтобы отвести от дома молнию), употребляют для 
присушки и отсушки (отсушить парня от девки или, напротив, присушить). Когда 
собирают - приговаривают: "Земля-мати, благослови меня травы брати, и трава мне 
- мати". Собранный под корнем чернобыльника земляной уголь использовали от 
падучей болезни и черной несмоги, а цветы Ивана-да-Марьи, разложенные по углам 
дома, полагались отличным средством от воров (брат с сестрой будут 
переговариваться, а воры подумают, что это хозяева). Девушки собирают 
двенадцать трав, в число которых должны обязательно входить папоротник и 
чертополох, и кладут их под подушку, приговаривая: "Суженый, ряженый, приходи в 
мой сад гулять!".
Мы выйдем в сад с тобою, скромной, 
И будем странствовать одни. 
Ты будешь за травою темной 
Искать купальские огни.
Я буду ждать с глубокой верой 
Чудес, желаемых тобой:
Пусть вспыхнет папоротник серый